Имам Шамиль

Награды последовали весьма скоро: офицеры получали ордена и новые звания, а отряды — памятные знамена с надписью «За Салты».

Были захвачены и трофеи — несколько пушек и знамен Шамиля. Но главной добычей Воронцов считал найденные неподалеку месторождения каменного угля и торфа. Теперь Воронцов мог обеспечить зимними квартирами свои войска в Кази-Кумухе и Хаджал-Махи, не отводя их в более теплые приморские гарнизоны. Тем самым утверждались позиции на кордонной линии у границ Имамата, затруднявшие Шамилю вторжения в подвластные Воронцову дагестанские владения.

Профессор Пирогов

Взятие Салта стало первой победой Воронцова над Шамилем. Но триумф наместника омрачался тем, что ни тот ни другой не принимали в битве непосредственного участия. А также огромными материальными потерями (было выпущено более 12 тысяч артиллерийских снарядов) и большим количеством жертв, делавшими победу весьма относительной.

Погибшие на войне — дело неизбежное. Но, к несчастью для Воронцова, среди убитых был и специальный посланник Генерального штаба граф У. Гейден, известный особым расположением к нему императора. В целом же штурм Салта стоил Воронцову 535 убитых и 1888 раненых.

Шамиль, в свою очередь, не считал Салта своим поражением. Хотя со стороны горцев потери тоже были немалые: только в Салта погибло более 500 человек, среди которых был и наиб Идрис Гергебильский.

Жертв со стороны Воронцова могло быть еще больше, если бы не присутствие на театре военных действий знаменитого хирурга Николая Пирогова.

К тому времени профессор госпитальной хирургии и прикладной анатомии Пирогов был мировой знаменитостью. Как особо одаренный «природный россиянин», он учился за казенный счет у лучших зарубежных анатомов и хирургов, которых затем и превзошел. Многочисленные опыты над животными, изучение распилов замороженных трупов, большой практический опыт одаренного хирурга сделали его недосягаемым авторитетом. А научные труды Пирогова по военно-полевой хирургии, его анатомические атласы, «Начала военно-полевой хирургии», «Курс прикладной анатомии человеческого тела» и многие другие стали классическими для многих поколений хирургов.

На Кавказе Пирогов не только спасал раненых, но и продолжал свои научные исследования, впервые в полевых условиях применив эфирный наркоз, который прозвали «замиряющими каплями», гипсовые повязки и замену ампутаций резекциями.

Как истинный врач, Пирогов не делал различия между «своими» и «чужими», оказывая необходимую помощь всем, кто в ней нуждался, включая пленных горцев, найденных в руинах Салта. При операциях они отказывались от наркоза, считая его «шайтанским дурманом». И даже когда еще продолжалась осада, Пирогов являлся в лагерь горцев, чтобы помочь тяжелораненым. (Этот подвиг русского врача описан в повести Р. Фатуева «Салты».)

В источниках говорится, что в крепости Грозной Пирогов ампутировал ногу раненому наибу Байсунгуру, которого горцы затем вызволили из плена.

Ассистентами Пирогова были русские и горцы — местные лекари. Он многому научил их, но учился у них и сам.

Лекари Шамиля тоже не оставляли без помощи раненых солдат. Только операции они производили обычными кинжалами, лишь прокалив их над огнем, а вместо гипсовых повязок применяли вывернутые свежие шкуры баранов, тем же кинжалом зарезанных. Искусные руки и верный глаз горских хирургов творили чудеса: ампутации крайне редко кончались смертью пациентов. Одному пленному офицеру они даже вскрыли череп и вынули застрявшую там пулю, после чего офицер прожил еще много лет в полном здравии.

Наглядным олицетворением искусства горских врачей был сам Шамиль, множество почти смертельных ран которого были излечены без тяжелых последствий.

Пирогов вернулся в Петербург с большим багажом. Материалы своей поездки он изложил в «Отчете о путешествии по Кавказу». Ученые восторгались блестящими результатами его опытов с наркозом в боевых условиях. А обыватели толпились у анатомического театра, где был выставлен привезенный Пироговым необыкновенный трофей — череп убитого наиба Идриса. Правда, привез он его в совершенно иных целях — для изучения антропологического типа кавказских горцев. Однако до этого дело так и не дошло, и практические соображения отступили под напором небывалого интереса публики.

Проекты Бирона

Воронцов не удовлетворился взятием Салта. Призрак поражения под Гергебилем преследовал его даже в Тифлисе. Весной будущего года Воронцов предполагал снова двинуться на Гергебиль и поручил Аргутинскому втайне готовить новый поход. А до той поры наместник принялся поправлять пришедшие в расстройство дела края.