Имам Шамиль

В холодный, дождливый день осени поднимался русский отряд по скалистым тропам, идущим вдоль оврага. Туман скрывал движущихся. Отряд достиг перевала и на крутом спуске разрушил завалы, устроенные горцами. Здесь не были выставлены пикеты. Орбелиани, воспользовавшись оплошностью наиба, приказал двигаться прямо на теренгульский овраг. Конница на рысях спустилась в темную глубину оврага, затем беспрепятственно заняла противоположную высоту с караульной башней, откуда бежала небольшая часть мюридов, застигнутая врасплох. Отряды Гази-Магомеда, Гебека и других наибов, узнав о появлении русских, бросились со всех сторон к Теренгулю. Но было поздно: позиция, защищавшая доступ в центр Салатавии, оказалась в руках царских войск. Конники Орбелиани приступили к прорубке просек через овраг и засыпке ям. Орбелиани удалось оттеснить мюридов Гази-Магомеда и занять высоты напротив Нового Буртуная. Плато высоты было избрано местом штаб-квартиры князя. Через несколько дней сюда прибыл генерал Евдокимов, который вместе с князем Орбелиани произвел рекогносцировку путей, ведущих к Ауху, Дылыму и Зандаку. У Нового Буртуная собралось около шести тысяч русских с четырнадцатью орудиями.

Сюда, в один день с Евдокимовым, прибыл и Шамиль. На другой день имам отвел свои силы от Нового Буртуная вверх по лесистому побережью Сулака. Этим движением он хотел отрезать пути сообщения русских войск с тылами. Мюриды атаковали транспорт, следовавший из Евгеньевского к лагерю Орбелиани. Атаки с трудом были отбиты. Шамиль установил четыре орудия на высоте Алмаки и открыл пальбу по авангарду русских. Евдокимов выдвинул вперед мортиры и ударами гранат вынудил Шамиля убрать орудия. Имам тут же бросил конницу на аванпосты и пикеты противника. Солдаты в свою очередь кинулись в атаку. На помощь солдатам бросилась кавалерия Орбелиани. Мюриды отошли к лесу.

Воспользовавшись темнотой, имам направил пехоту на позиции врага у Старого Буртуная и выбил пикет с кургана на подступах к аулу. На рассвете Орбелиани послал к кургану всадников — дагестанцев, перешедших на сторону русских. Мюриды имама встретили их орудийным огнем. Но дагестанцы, воюющие на стороне русских, не дрогнули. Они продолжали мчаться вперед к кургану. Шамиль наблюдал за той и другой стороной из-за укрытия. Он стоял в окружении своей свиты.

Восхищенный смелостью соплеменных отступников, имам, обратившись к наибам, сказал:

— Видите вы этих смельчаков, ринувшихся в нашу сторону? Узнаете их? Это бывшие братья наши, которые, бросив нас, соединились с гяурами. Во всем этом виноваты вы. Ваше алчное поведение, безрассудные меры притеснения вооружили их не только против вас, но и против меня. А враги наши как нельзя лучше обласкали, подкупили и, воспользовавшись вашим невежеством, обратили их против вас. Какой позор! Прежде чем столкнуться с прямыми врагами, мы и эти люди должны совершить братоубийство, а те, — имам указал на колонну солдат, — будут с удовольствием любоваться нашей схваткой.

— Разреши мне контратаковать их, — сказал салатавский наиб Гебек, обратившись к Шамилю.

— Попробуй, — ответил имам.

Гебек, гумбетовский Абакар-Дибир с двумя тысячами всадников стали спускаться с высоты и пошли вправо, в обход. Навстречу им бросился со своим полком Багратион. Завязался рукопашный бой. На помощь Багратиону Евдокимов бросил драгун. Шамиль открыл по ним огонь из пушек. Но драгуны, не обращая внимания на ядра, ложившиеся рядом, вклинились во вражескую колонну и отрезали отряд Гебека от Абакар-Дибира, который сумел отойти. Брошенный на помощь Гази-Магомед ничего не смог сделать. Гебек со своими мюридами был схвачен в кольцо и сдался русским.

Шамиль отступил к Новому Буртунаю. Он установил на возвышенности свои орудия и беспрерывно бил из них по лагерю русских. Выдвинув вперед артиллерию, Орбелиани продолжал закладку укрепления и фуражировку.

Из Дарго-Ведено к Шамилю примчался посыльный. Он сообщил имаму о внезапной кончине матери и болезни сына Джамалуддина. Оставив в Салатавии гумбетовского наиба Абакар-Дибира, Шамиль вернулся в Новое Дарго. После отъезда имама в аулах Салатавии образовалось два лагеря: одна часть населения стояла за Шамиля, другая хотела подчиниться русским. Шамиль знал цену и значение Салатавии, а потому, похоронив мать и проведав больного сына, вновь явился в Гумбет и стал сколачивать силы для отправки в Салатавию и Аух во главе с Гази-Магомедом.

Солдаты генерала Орбелиани занимались прорубкой просек от Нового Буртуная к аулу Дылым. Гази-Магомед стал между Новым Буртунаем и Дылымом, желая приостановить действия русских. Он послал в обход две с половиной тысячи мюридов, которые со стороны селения Алмаки открыли огонь по Новому Буртунаю. Но под натиском превосходящих сил оба отряда Гази-Магомеда вынуждены были отступить в сторону Мичикальской дороги.