Имам Шамиль

Блокада была прервана. Аргутинский успел спасти остатки Ахтынского гарнизона, а сверх того у него были пленные из отряда Даниял-бека.

Шамиль отступил, уводя с собой стада овец и новобранцев. Аргутинский не стал его преследовать. Вместо этого он огнем и мечом прошелся по окрестным аулам, карая население за помощь имаму. А затем устроил суровую переаттестацию своим подчиненным, не сумевшим отразить вторжение Шамиля и валившим вину друг на друга. Последовали разжалования и военные трибуналы, первой жертвой которых пал обидчик Даниял-бека — генерал Шварц. На самих же защитников Ахтов посыпались георгиевские кресты и другие награды. Наведя на подчиненных страх и водворив порядок в управлении, Аргутинский решил перенести Лезгинскую линию еще глубже в Дагестан, устроив ее на южных отрогах Кавказского хребта.

Воронцов полагал, что Шамиль теперь не скоро решится на новые походы, и занялся укреплением своих позиций в Чечне.

Тесня непокорные общества, он продвигал Чеченскую линию все ближе к горам. К уже имевшимся укреплениям он добавил новое — в центре Малой Чечни на реке Урус-Мартан, надеясь окончательно отрезать от гор хлебную низменность. Вместе с тем продолжалась масштабная вырубка леса. Горцы всячески этому противодействовали, но войска Воронцова медленно, но неотступно выдавливали их в горы.

Укреплялись и другие линии, чтобы окончательно обхватить Имамат с нескольких сторон.

"ВТОРОЙ ШАМИЛЬ"

В 1848 году произошло еще одно событие, значительно повлиявшее на историю Кавказа и общий ход войны.

К Шамилю прибыли послы от абадзехов — одного из адыгских народов Северо-Западного Кавказа. Они просили дать им наиба для введения шариата и сплочения народов под знаменем Имамата.

Шамиль поначалу отказывался. И на то были веские причины. Уже много лет он получал от тех народов письма с приглашением явиться к ним или прислать своего наиба. Первый посланец Шамиля Хаджи-Магомед энергично взялся за дело, совершил ряд походов против царских укреплений, но вскоре умер. А с прибывшим вместо него Сулейманом-Эффенди произошла и вовсе загадочная история. Сначала он твердой рукой повел племена адыгов на борьбу за независимость, стараясь направить ее в единое русло с действиями Шамиля, но затем неожиданно исчез.

Был ли он убит или изменил имаму, так и осталось тайной. Но вскоре появились подписанные его именем прокламации, в которых Шамиль обвинялся во всевозможных злоупотреблениях, насилии и произволе своих наибов. Агентура Воронцова предала эти пасквили самой широкой огласке и даже печатала в газетах.

Шамиль колебался. За племенами, живущими ближе к Черному морю, ему виделась тень турецкого султана, полагаться на которого он считал делом ненадежным.

Однако абадзехи просили наиба у него, а не у султана. Тот сам навязывал им вождей, надеясь завладеть их страной с помощью туманных посулов и красивых фирманов с высокопарными выражениями. Турция вела свою большую игру, и ей не было дела до горцев Кавказа, пока не случалась в них надобность для отвлечения сил русской армии.

Гости были настойчивы, не желали возвращаться без наиба и даже пригрозили Шамилю: "Когда на том свете Пророк примет тебя в свои объятия и поведет в рай, то все мы, абадзехи, ухватимся за полы твоей черкески, не пустим тебя туда и скажем Пророку, что ты не достоин блаженства, потому что отверг наши просьбы и оставил нас при жизни в такой крайней нужде".

Абадзехов поддержал и шейх Джамалуддин Казикумухский, но достойного кандидата не находилось. Когда отказались и те, кого Шамиль считал хоть в какой-то мере годными для такой важной миссии, подал голос секретарь Шамиля молодой Магомед Асиялав-Гонодинский, выразивший осторожное желание отправиться к абадзехам.

Шамиль был крайне удивлен. Магомед был храбр, но не блистал воинскими или административными талантами и больше был известен как ученый хафиз — человек, знающий Коран наизусть.

В конце концов имам согласился, рассудив, что способности человека ничто в сравнении с волей Всевышнего, и если Аллах захочет, то хафиз сделается достойным правителем "не умом, так молитвою".

Как показали дальнейшие события, талантов у Магомеда было в избытке, просто они не находили пока должного применения.

Адыги — родственные народы черкесов, абадзехов, адыгейцев, натухайцев, убыхов, шапсугов и других племен получили в-литературе общее название черкесов. Этот красивый, отважный народ населял прекрасный и плодородный край от Тамани до верховьев реки Кубань. Теперь же их земли были рассечены кордонными линиями вдоль притоков Кубани — Урупа, Лабы и Белой, и Черноморской береговой линией от Анапы до Сухума. Главная Кубанская линия, в свою очередь, переходила на Северном Кавказе в Моздокскую и тянулась до Кизляра и побережья Каспийского моря.