Имам Шамиль. Книга первая

Но ярагский шейх считал, что одних проповедей с призывами к священной войне мало. На сознание людей нужно было воздействовать повседневно и разными способами. Один из таких он видел в письменных воззваниях, обращённых к народу. В Унцукуль для этой цели были собраны все грамотные люди. Сюда были доставлены пачки чистой бумаги, флаконы с чернилами, гусиные перья. Лучшие каллиграфы старательно выводили арабской вязью аварские, даргинские, лакские, кумыкские слова воззвания, составленного шейхом Ярагским и устадом Джамалуддином-Гусейном Казикумухским.

Первый друг имама Гази-Магомеда Шамиль был признан лучшим писарем.

Воззвание было такого содержания:

«Мусульмане! Жизнь земная не есть постоянное место пребывания человека. Она только указатель стези, ведущей путника к небесным высотам, к Аллаху, ибо только ему известно, кто пришёл в этот мир и кто покинул его.

Не думаете ли вы, что павшие на войне есть мертвы? Нет! Они воистину живы перед Аллахом! Обитают и блаженствуют в раю! Принимающие участие в войне за Бога и веру – да не убоятся они ни боли, ни страданий, ибо они есть избранники Всевышнего!

Да свершит Владыка свой суд над упорствующими и придерживающимися обычаев, противных истинным законам.

Тот, кто желает спасти свою душу от вечных мук, будет усердно следовать требованиям шариата.

Начинайте войну с неверными, не щадя ни жизней, ни имущества. Кто оставит дом свой и не пожалеет жизни, по примеру Пророка, и удалится от мест угнетения или умрёт на пути своём, того за труды и послушание Аллах не оставит без наград.

Так спешите же, мусульмане, под знамя святой веры!

Спасайте же себя, своё Отечество и религию от неверных!»

Сразу же после окончания съезда имам Гази-Магомед со старым учителем шейхом Ярагским, с юным другом Шамилём Гимринским и другими приближенными стал объезжать дагестанские аулы, неподвластные ханам и царским наместникам.

В каждом селении они создали надёжную опору из представителей духовенства и выборных старшин, поставленных во главе собираемого ополчения.

С минаретов всё чаще и чаще звучали призывы к газавату.

Мятежный дух начал витать над мирными аулами Аварии. Мрачные думы теснились в народе. Призывные речи шейха, имама, их сторонников будили в горячих сердцах воинственный пыл, страсть уничтожения зла и пороков.

Но были те, кто не хотел проливать ничьей крови. Были и те, кто подобен в своём безразличии угрюмым скалам, и не хотели ничего знать, кроме привычного ритма, неизменного покоя. Нашлись и такие, которые готовы были стать поперёк начавшегося движения во имя сохранения адатов, утверждённых предками. Такие не хотели перемен, с тревогой прислушивались к первым толчкам мюридизма[42], основанного на законах ислама и грозящего потрясти привычные устои.

– Пора от слов перейти к делу, – сказал, наконец, ярагский шейх молодому имаму Были названы предводители будущего ополчения, которых вместе со старейшинами, муллами, кадиями пригласили снова в Унцукуль, но теперь на военный совет.

Это были молодые учёные-уздени, лучшие джигиты, способные увлечь людей на славные подвиги. Гамзат-бек Гоцатлинский, Амир-хан Чиркеевский, Омар Анкрат-линский, Али-Султан Унцукульский, шейх Шабан Белоканский, Аслан-кадий Цудахарский, мулла Ахмед Табасаранский и многие другие. Этим людям, утверждавшим шариат в своих селениях, было приказано к определённому сроку закончить мобилизацию сил и явиться по первому зову имама Гази-Магомеда на сборный пункт.

Совет старшин наметил план действий. Этот план должны были обсудить на военном совете.

Его представил имам Гази-Магомед.

– Поистине успехи будут сопутствовать тем, кто взялся за оружие! Койсубулинцы, андалальцы, гумбетовцы уже готовы к выступлению. Каждые три дома выставляют вооруженного воина с конем и провизией на десять дней. Место сбора – Чумескент. Действия будут начаты в двух направлениях. Первый отряд поведу я на шамхальство Тарковское, княжества Аксаевское и Эндери, чтобы привести к покорности кумыков, а также изгнать гяуров из крепостей, расположенных в этих вилаетах. Второй отряд во главе с Гамзат-беком и шейхом Шабаном пойдёт в направлении Джаро-Белокан, чтобы поднять всё тамошнее население против военных чиновников, поставленных наместником. Отряд Гамзата отрежет пути сношения хана Кюра-Казикумухского Аслан-бека со штабом гяуров, расположенном в Тифлисе.

Когда имам Гази-Магомед окончил, ярагский шейх обратился к присутствующим:

– Мусульмане, усомнился ли кто-либо в успехе того, что мы хотим осуществить?

– Нет, – ответили многие.

Только Шамиль не поднял глаз. Устад Джамалуддин-Гусейн, обратив внимание на бывшего ученика, заметил:

– Сын мой, ты безразличен к тому, что доложили, или не согласен с изложенным?

Шамиль ответил:

– Я внимательно слушал то, о чём говорил Гази-Магомед. Мне хотелось склониться в сторону намеченного и согласиться со всеми, но некий голос во мне начинает противиться. Натянув узду, я стараюсь удержать язык за зубами, ибо мой возраст моложе и знания скуднее всех тех, кто собрался здесь.