Имажинали (сборник)

Теперь, когда их магия и их разумы слились вместе, не в силах разделиться — не желая разделяться, — Тэлис и Нэйели образовали единую сущность небывалой силы. Но прежде всего они защищали СУДЬБУ. И вместе они защитят облака-океаны, которым предстоит пройти через Дыру. Народ Нэйели сможет покинуть Львэйнри и поселиться в мире Тэлиса, или, вернее, в его воздухе.

Когда их сознания объединились, Нэйели узнала, что Тэлис совсем не был чудовищем, на которое натолкнулась она со своим народом (как они было решили). Он обладал острым умом, благородными побуждениями, добрыми чувствами, и все это несла в себе его магия, изощренная и богатая; и никак не мог быть тем губителем, которого сирена вообразила. Что же касается Тэлиса, то он, получив доступ к воспоминаниям русалки, быстро понял, что львэйнри вовсе не желали пузырчатой чумы, дождей из ледяных глыб и тем более голода. Все, что выпадало из облаков-океанов, на самом деле было просто отходами от очистки воды. Они осознали, что в основе их противостояния лежало простое недоразумение. Львэйнри не знали о существовании людей, потому что в их мире разумная жизнь обитала исключительно в облаках-океанах — совершенно естественных или созданных магией изначального облака. Они думали, что мир Тэлиса пуст, и именно оттого-то Исток решил его колонизировать.

Но теперь, когда появился новый Исток — получеловек-полульвэйнри, слияние двух миров, невероятный образец взаимодополнения, — это загрязнение, создаваемое облаками, прекратилось. Нэйели/Тэлис взаимно обогатили друг друга. Дух Тэлиса обучил дух Нэйели управлять облаками — независимо от того, были они океанами или нет. Нэйели наставляла Тэлиса в тонкостях работы с облаками-океанами.

Объединившись, они отныне станут стражами облаков, выходящих из Дыры, станут петь для них, петь для своих народов, ради их процветания. Они станут их направлять, потому что впредь им по силам будет распоряжаться природой, заставлять ее подчиниться своей воле. Их песня, рожденная из ни с чем не сравнимого магического слияния, способна воздействовать на любое растение, на любой ветер, на любое живое существо. В ее власти изменять, лепить мир. Миры.

Да, они направят новую гармонию. И в сущности, этим они всегда и занимались, это была сама суть их искусства, их магии, их существа.

Они станут стражами жизни и ее хранителями.

Тролли и единороги

Сезон 7 (2015)

Эстель Фэй Охота за единорогом

Подходите, подходите, мессиры! Не желаете ли кружечку? У нас есть немного светлого пива, сбор года единорога… Или, может быть, предпочитаете его историю?

— Историю вашей пивоварни? Нет уж, спасибо, — безо всякого интереса бросила женщина, только что устроившаяся за стойкой.

Своей элегантностью она сразу выделялась среди обычных посетителей трактира. Ее длинная серая дорожная юбка, хоть и очень простая, была безупречного покроя, выполненный в тон с ней корсаж украшали неброские серебряные завитки. Рыжеватые волосы скрепляла опаловая заколка, а длинные пальцы в кожаных перчатках нетерпеливо постукивали по засаленному прилавку. Хозяин склонился к ней с обаятельной улыбкой; его дыхание отдавало алкоголем — как доказательство того, что он и сам отведывал то, что предлагал своим клиентам.

— Историю об единороге, разумеется, — отвечал он учтиво.

— Налей мне пинту, трактирщик, — вмешался мужчина, который вошел одновременно с благородной дамой. — И ежевичного вина для моей сестры, если оно не слишком скисло.

— Не беспокойтесь, — сказал молодой трактирщик, не обидевшись на его замечание. — Нам не впервой принимать в Мортэгю высший свет на праздник единорога.

Привередливый посетитель с сомнением оглядел сборище развеселых рож и потаскух, набившихся в заведение. На мгновение он подумал, что, наверное, лучше было бы просить гостеприимства у бургомистра, чем компрометировать себя этой таверной. Но он опасался, что местные власти могут неодобрительно отнестись к его поискам. В конце концов, единорог был единственной настоящей достопримечательностью городка, основой его относительной известности. И этого-то он намеревался их лишить. Сбоку его сестра щелкнула по маленькому соломенному единорогу, украшавшему прилавок. Сегодня чествовали это фантастическое существо, и самая крошечная харчевня, самая захудалая лачуга украсились фестонами и гирляндами с изображением рогатой лошади. Получалось зачастую на грани нелепости, но, учитывая, что единороги были белыми, это по крайней мере скрашивало темные и грязные переулки. Если бы еще и запах выправился…

Привередливый посетитель вздохнул. Словно откликаясь на этот сигнал, вернулся молодой трактирщик и поставил на стойку заказ: пенящуюся кружку и рубиново отблескивающее ежевичное вино в маленьком, почти что приличном бокале.

— С вас два соля, мессиры, — объявил он.

Он плавным жестом откинул назад длинную косу своих каштановых волос, перевязанную старенькой пурпурной лентой. Клиент, явно владетельный аристократ, пододвинул ему три соля — неплохой способ завязать разговор.