Имбирь и мускат

Из-за поездок в Англию Карам стал фанатично относиться к учебе своих детей. Он дал ясно понять, что в будущем и Пьяри, и Раджан непременно поступят в лондонский университет. Их домашние занятия проходили в военном режиме. «Живее! Следите за почерком! Восемнадцатый сонет Шекспира? Имена двенадцати гуру?» — то и дело рявкал отец. Команда «вольно» никогда не слетала с его губ. Карам не признавал каникул и выходных. Главная цель — университет, а путь к нему лежит через непрестанную учебу. Только благодаря мольбам Сарны детям иногда удавалось передохнуть.

Тем временем разногласия и молчание все сильнее отдаляли друг от друга Карама и Сарну. Жизнь продолжалась — а как же иначе? Были и счастливые минуты, успехи и добрые начинания. Однако в отношениях мужа и жены чего-то недоставало. Постепенно исчезло уважение, а следом ускользнула и нежность. Одно дурное слово способно навсегда изменить союз любящих, а постоянные проклятия, обвинения и угрозы в конце концов уничтожат любовь, даже если они — не что иное, как мольба о ней.

Когда Карам решил всей семьей перебраться в Лондон, он ожидал от Сарны бурного протеста и возражений. Намекать на возможность переезда он начал издалека, еще за несколько месяцев. Первым делом купил дом на Эльм-роуд, объяснив это выгодным вложением средств. Сарна, разумеется, догадалась о его истинных замыслах. Обычно она поворачивала все факты сообразно своей неясной логике, но на этот раз углядела самую суть происходящего и ответила на слова мужа привычными колкостями. Позднее при упоминании Лондона Сарна молчала, и Карам это заметил. Она словно обдумывала его предложение. Когда пришло время огласить планы, Карам готовился к худшему. Несколько ночей до разговора с женой ему снились кошмарные сны об извержениях вулканов и морских приливах.

Карам рассказал, что в министерстве финансов ему предлагают раннюю пенсию и выйти на нее можно будет уже в конце года.

— Мне кажется, все очень разумно. После ухода англичан страна меняется и уже никогда не будет такой, как прежде. В конторе теперь полно угандийцев. Кто знает, чем все это закончится? Лучше уехать сейчас. Мне будут неплохо платить. — Сарна продолжала чистить горох, и Карам воспринял это как хороший знак. Он заговорил увереннее: — Пьяри через несколько лет сдает первые экзамены. Хорошо, если она сделает это в Лондоне. Там прекрасные школы и больше возможностей поступить в университет. — Вылетевшая из рук Сарны горошина угодила прямо ему в щеку. «О, Вахегуру, помоги! Она сейчас взбеленится», — подумал Карам, потерев ушибленное место. С трудом он продолжал: — Теперь это ничего не стоит. Дом есть, дети подросли, у меня будет достойная пенсия… Надо только подать заявление.

В действительности он его уже подал и даже получил разрешение.

Поразительно, Сарна кивнула и ответила:

— Ну, все равно тебя не переубедишь, так что поедем. Пора уже и нам посмотреть Лондон, от которого ты без ума. Надеюсь, наши ожидания оправдаются.

Удивившись и обрадовавшись, Карам не стал задавать ей вопросов. Он не хотел давить на жену — чего доброго, еще передумает. К тому же он и правда все решил, Согласие Сарны просто облегчило ему жизнь. Если бы тогда Карам копнул чуть глубже или прочел ее мысли, он так не радовался бы.

Мучительные размышления привели Сарну к выводу, что переезд в Англию позволит ей взять власть в свои руки. Все их беды были от бесконечных побегов Карама в Лондон, если же они поселятся там, ему некуда будет удирать. Так ведь? Сидя здесь, в Кампале, Сарна не знала этого наверняка, да и мужа не удавалось образумить. В Англии он не сможет делать все, что заблагорассудится. Под ее надзором Карам не станет бегать за юбками, да и не осмелится на такое в городе, где живут его собственные дети. Не так все и плохо. Сарне давно хотелось сменить обстановку. Наконец-то она встретится лицом к лицу со страной-шлюхой, которая украла у нее мужа. Она вцепится камини в горло и оторвет ей голову. Тогда Карам поймет, кто из них настоящая королева.

11

Комнаты на втором и третьем этаже дома, который купил Карам, сдавались в аренду. Внизу жили Рейнольдсы, армейский офицер в отставке и его жена, с ног до головы усыпанная бородавками. Из-за них дом на Эльм-роуд показался Караму особенно выгодным приобретением. Однако соседи были озлобленными ксенофобами. Они жили здесь со Второй мировой — как и многим вернувшимся с войны, государство предложило мистеру Рейнольдсу несколько комнат в пустом здании с очень низкой и фиксированной арендной платой. Так они и вели спокойное существование на Эльм-роуд, пока в дом не въехал мистер Сингх (так теперь звали Карама) с семьей. Жильцы были недовольны прибытием «коричневых» — те вели громкий и красочный образ жизни, который выплескивался из комнат первого этажа и поднимался наверх, смешиваясь с душком их застарелых надежд.