Имбирь и мускат

— Хаи, ведь никто не узнает! — настаивала Сарна, будто лишь это имело значение, словно даже о самом гнусном поступке можно забыть, скрыв его от глаз окружающих. Она ошибочно полагала, что не случится ничего страшного, если удастся сохранить тайну.

— Не будь такой наивной! Люди не дураки, с чего ты взяла, что они не узнают? Такой секрет быстро раскроется. Брак — не рукопожатие. Даже не думай об этом. Девочка возвращается в Индию вместе со мной. — Он дернул на себя одеяло, чтобы раскрыть разгоряченные ноги.

— Нет! — Сарна схватилась за сердце. Она только начинала узнавать Найну: как мило дочка прикусывала нижнюю губу, когда тревожилась, как щедро перчила еду в своей тарелке, как ее темно-зеленые по утрам глаза светлели за день, словно вбирали солнечные лучи. Примерно к полудню они становились почти такого же цвета, что и малахитовые серьги, которые Сарна купила в Кении. Нет, она не отпустит Найну. Ни за что на свете. Только не сейчас. И не так далеко.

— Нет? Легко тебе говорить! Кто согласится на фиктивный брак? Лишь идиот! Может, если ты заплатишь кому-нибудь… Впрочем, у нас нет таких денег! — Карам еще раз дернул одеяло — бесполезно. Его как будто пришили к матрасу.

— Я знаю человека, который поможет бесплатно и не проговорится.

— Кто это?

Сарна покачала головой:

— Какая разница? Просто доверься мне и не волнуйся. Я все устрою.

— О чем ты?! Я не потерплю, чтобы в моем доме творилось черт знает что! Если не расскажешь, я через неделю увезу отсюда Найну. — Карам, пошевелил пальцами на ногах.

— А если расскажу?

— Ну… — Карам осекся, — Тогда посмотрим…

Сарна уставилась ему прямо в глаза.

— Это Оскар.

— Оскар?! Он согласился? Как? Что ты ему сказала? Надеюсь, ты не снизила плату за комнату…

— Я еще ничего ему не говорила, но он точно согласится.

— Ох-хо, неужели? А если нет? Что, если он соберет вещи и съедет? Мне придется искать другого жильца. Ты об этом подумала?

— Он согласится. Оскар нам как родной…

— Ради бога, он — наш жилец! — перебил Карам. — Нельзя просить его жениться на твоей сестре, чтобы добыть ей гражданство, Так не делается! В конце концов, он может сообщить об этом куда следует.

— Не сообщит. — Сарна забралась в постель. — Он жил в этом доме пять лет. Слова грубого не скажет, всегда такой вежливый, милый. И он не съедет. Ему хочется остаться здесь. Не думаю, что Оскару есть куда пойти. Где грелка? Я просила Раджана положить ее в постель.

Так вот что жгло Караму ноги! Грелка посреди лета. Эта женщина живет в своем собственном мире.

— Ты дурно поступаешь. Нельзя впутывать чужих в семейные дела. Почему ты так отчаянно хочешь оставить Найну здесь? Только посмотри на себя: выдумываешь аферы, готова преступить закон — лишь бы она была с тобой. Почему?

— Найна — моя сестра! — Сарна снова выпрыгнула из кровати, — Хаи Руба! Я честная женщина, — Руки в боки, и она завелась: — Если я даю слово, то я его сдерживаю. И не забывай, я согласилась подыскать ей жениха ради тебя и твоего дела. Из-за тебя у меня сейчас столько хлопот, но я все сделаю сама. Ты даже не будешь знать, что происходит.

— Значит, я виноват? Мое дело?! Оно полетит коту под хвост, если я стану потакать твоим капризам. Ты хоть знаешь, сколько всего нужно для свадьбы? Это стоит денег. Кроме того, надо было заранее подать заявление — уже наверняка поздно. Им придется платить за свидетельство и бог знает за что. Когда я помогал Чаранду женить сына, накопилась кругленькая сумма — почти восемьдесят фунтов. Восемьдесят, подумать только! А развод? Думаешь, это бесплатно? И потом, не забывай: придется платить за настоящую свадьбу, если она когда-нибудь состоится. Без меня тебе не обойтись, а ты говоришь — не вмешивайся. Ну разве мы можем оставить Найну у нас, подумай!

— Я пообещала. Это мой долг. — Подбородок Сарны решительно взмыл вверх, как и ее голос. — Я заплачу за все и, если понадобится, продам драгоценности.

Карам отвернулся, жена не унималась:

— Все твои братья здесь. Почему же мне нельзя оставить сестру? Хочешь, чтобы я была одинока? Поверь, все получится. Мой план сработает, вот увидишь.

Будь на то его воля, Карам заткнул бы уши и велел жене замолчать. А он лишь опустил глаза в книгу — вдруг чтение поможет ему не слышать Сарну? Нет, он чересчур взвинчен. Решимость жены напомнила ему о словах Дизраэли, которые Карам прочитал незадолго до ссоры: «Гладстон мог убедить в чем угодно и других, и самого себя». «Какое полезное качество!» — подумал тогда Карам. Теперь он понял, что ошибался. Это скорее недостаток — чрезвычайно выгодный, аморальный и сокрушительный. Сарна до сих пор бранилась. Был только один способ ее угомонить — сдаться.

— Ладно, ладно, замолчи уже. — Он поднял руки, словно его арестовали. — Я все это слышал, и не раз. Учти, если не выдашь Найну замуж до первой недели июля, она поедет в Дели со мной. У тебя двадцать дней. Твои дела меня не касаются. Я не желаю в этом участвовать.