Имбирное облако

Соколова наконец-то разрешила Сергею войти. Быстров глубоко вдохнул и вытер ладонью пот со лба: пока он ждал, весь взмок от волнения. Майор протиснулся в палату и замер в дверях. Полина стояла спиной к нему и смотрела в окно, отодвинув рукой жалюзи. Осени, похоже, надоело плакать. В окно било солнце, Полина казалась окутанной волшебным ореолом, стояла в ярком свете солнечных лучей, и так красиво переливались ее светлые волосы, собранные в хвост на макушке… Сергей попытался представить выражение ее глаз, но не смог. Какие глаза могут быть у человека, который все забыл? Что в них отражается, испуг или пустота? Майору вдруг стало страшно: даже в голову не пришло, что Полина забыла и его тоже!

Девушка отпустила жалюзи, они упали на окно с легким стуком, задрожали, по стенам палаты запрыгали солнечные зайчики. Полина обернулась.

- Здравствуйте, - сказала девушка и неуверенно улыбнулась. В ее чудесных зеленых глазах не было испуга и пустоты, Полина смотрела на него со спокойным интересом. И Сергей вдруг почувствовал, что сердце его престало болеть и успокоилось, потому что легче стало ей, женщине, которую он любил и чувствовал даже на расстоянии. Сейчас или никогда, решил он.

- Здравствуй, Полина, - улыбнулся Быстров. - Меня зовут Сергей. Я твой друг.

Полина присела на кровать, продолжая разглядывать его с любопытством.

- Друг… Я, кажется, это чувствую, - после паузы сказала она. - В душе тепло. Только странно и немного страшно: я не знаю, что было и что будет дальше. Я не знаю, кто я.

- Все будет хорошо, Полина, - он сел рядом на кровать и осторожно обнял девушку за плечи. Она не отстранилась, повернулась к нему.

- У тебя шишка и щека поцарапана. Болит? - спросила она чуть слышно и осторожно повела рукой по его скуле.

- Совсем нет, - усмехнулся Сергей, взял ее ладошку и поцеловал.

- Ты поможешь мне вспомнить?

- Да, - пообещал Сергей.

- Все будет хорошо, - прошептала она и положила голову Сергею на плечо.

Глава 23

Бабье лето

Несмотря на раннее утро, на платформе станции Белорусская толпился народ. По телевизору объявили, что в Подмосковье пошла вторая волна опят. Опенок удивительный гриб, собирать его - одно удовольствие, нашел заветный пенек - и полная корзина. А какая закуска получается из маринованных опят - блеск! Погодка стояла благоприятная, солнечная и сухая, с задержкой в две недели началось бабье лето, балуя москвичей последним в этом году теплом, и грибники в предвкушении удачи повалили за город - запасаться лесными дарами природы.

Электричка Москва - Бородино издала гудок и подкатила к платформе. Соломея Митрофановна Кукушкина поправила брезентовую панамку и, расталкивая локтями и грудью толпу жаждущих занять место, влезла в вагон. Взгромоздив свой зад, затянутый в синие треники, на дерматиновое сиденье лавочки, Соломея Митрофановна поставила под ноги лукошко и рюкзак, удовлетворенно вздохнула и вытащила из кармана штормовки мятую газету с кроссвордом. Теперь можно было ни о чем не волноваться в ближайшие полтора часа.

Электричка рывком тронулась с места.

- Типичный захватчик, слово из восьми букв, - вслух прочитала Соломея Митрофановна вопрос, вытащила из-за уха карандаш и напряженно задумалась. В голове крутилось только одно слово из восьми букв, которое подходило под данное определение, - Ме-тел-кин!

- Оккупант, - подсказал ей кто-то знакомым голосом. Соломея Митрофановна подняла глаза и выронила газету из рук. Ее ненавистный сосед сидел напротив нее и нагло ухмылялся. - Здорово, Соломея! Видел с утра, как ты по грибы собиралась, ну и решил присоседиться. Боюсь один заплутать в лесу. Вместе-то оно веселее, - заявил соседушка и подмигнул. Одет Метелкин был в длинный рыболовный плащ, резиновые сапоги и вязаную красную шапочку-петушок, а на коленях держал корзину. Корзина была прикрыта полотенцем, и оно подозрительно оттопыривалось. Воображение Соломеи Митрофановны не на шутку разыгралось, и сердце сжалось от нехороших предчувствий. «Топор!» - ужаснулась Кукушкина: несомненно, Метелкин решил ее убить, а после занять освободившуюся жилплощадь. Умирать Соломеи Митрофановне не хотелось, но как избавиться от Метелкина, Кукушкина понятия не имела. Решив пока вести себя естественно и миролюбиво, чтобы убивец не догадался о том, что она раскусила его намерения, Соломея Митрофановна подняла газету.

- Отжившая плоть, слово из четырех букв, - прочитала она следующий вопрос.

- Труп, - хохотнул сосед, и Кукушкина разом вспотела.

- Не подходит, - прошелестела она осипшим голосом. - Вторая буква «л».

Соседушка задумался.

- Во! Врубился, это слово - тлен! - сообщил Метелкин после паузы.

- Подходит, - вписав слово в клетки, сообщила Соломея Митрофановна и покосилась на Метелкина с уважением. Не думала она, что ненавистный сосед - такой умный.

- Дальше читай, - воодушевился соседушка.

- Торжественное обещание, которое коммунисты заставляли давать пионэров, - прочитала Кукушкина.

- Всегда готов! - приложив руку к красной шапочке, сказал сосед. Соломея Митрофанова сосредоточенно посчитала клеточки карандашом.