Имею полное право

Наверное, у меня от ее слов реально поехала крыша. Но после ее живительного чмока, я действительно не сразу, но встал, и, пошатываясь, добрел до нашей халупы. Я чувствовал вину, что не мог защитить свою ранимую девочку. Не сомкнул глаз за ночь и как дурак дожидался утра и начала работы. Как только скинул с себя одежду и избавился от тошнотворного аромата, тут же заполучил второй обещанный ею поцелуй.

Я прикоснулся к ее мягким губам, нахально удерживая за подбородок. Ее глаза вспыхнули, когда она поняла, что это касание будет не таким, как ее. Будет неспешным. Чувственным. Оргазмическим. Я провел языком. Эмилия приоткрыла губки, распахнула глаза и тяжело задышала, словно совершила пробежку. Пользуясь случаем, я проник в ее сладкий ротик, попутно изучая стеночки ее рая. А когда я коснулся ее божественного язычка, меня нехило тряхнуло. Только когда раздался гудок, и нас развели по цехам, тогда за конвейерной лентой я понял, что не чувствую боли. И это означало лишь одно. Моя девочка вылечила меня своей энергией.

Эмилия.

– Убью заразу. Чтоб тебе икалось Шио, – какой позор, ворчу как древняя старуха. Хотя лучше уж так, чем вообще не разговаривать. Бедный Шторм.

К сожалению или к счастью, я избавилась от навязчивой мании преследования адмиралом. Если я полагала, что мужчина искал меня, чтобы поработить и подавить меня как личность, то оказалась не права. Он помогал мне, когда я смущалась при раздевании. Причем ни разу не претендовал на мое тело. Он забирал у меня опасную работу, когда надо было поднимать тяжести или разбирать кислотные двигатели и поношенные запчасти, которые могли взорваться в любой момент. У него на ладонях появились мозоли, а руки были исполосованы мелкими порезами. Но адмирал был настоящим мужчиной и не жаловался ни на боль, ни уж тем более на ситуацию, в которой мы оказались под стечением обстоятельств.

– А все это глупый Шио, – разозлилась я. Конечно, я больше злилась на себя, а не на своего товарища, который испарился из обзора через несколько минут, как нас развели по сторонам. У меня сложилось впечатление, что Шио так и бродил по заводному комплексу, исследуя цех за цехом в поисках своей сестры. Думаю, даже месяца ему точно не хватит, чтобы везде все обойти. Однако угораздило ведь нас найти неприятности с первых минут попадания на эту шархарову планету!

Я дуром дернула на себя какой-то механизм из сваленной кучи и чуть не полетела назад, если бы Шторм не подхватил меня сзади. Его руки успокаивающе и ненадолго обняли меня. Пара минут, предупредительный разряд минимального тока, и я отстранилась от него, продолжая ковыряться дальше. Ни я, ни Шторм не смогли избавиться от этой контролирующей нас игрушки.

Протекание каждого дня, также как и его итог, были непредсказуемы. Мы могли находиться на разных участках в одном помещении, или в разных цехах или вообще на разноплановых заводах. Но везде надо было выполнять работу по инструкции: разбирать, сортировать или переносить. Гуманоиды между собой не общались и вообще как будто не замечали друг друга. Скорее всего, они находились здесь так долго, и становились настолько дрессированными, что превращались в домашних питомцев или в послушную раб силу.

Кстати, тот чувак был прав насчет девушек. Большинство особей были либо женского пола, либо гермафродитами, либо те, что когда-то назывались мужчинами. Худые еле передвигающиеся скелеты на тонюсеньких ножках и ни одного матерого мужика кроме Шторма. В первую неделю как назло у меня развилась паранойя, что его заберут в этот упомянутый питомник, о назначении которого я могла только догадываться.

Так что может я и была эгоисткой и думала только о себе, но сейчас безумно радовалась, что Шторм находится рядом со мной и хотя бы бессловесно поддерживает. Его пребывание рядом все больше и больше волновало меня, заставляя тревожно биться сердечко и порождая странный всплеск желания внизу живота. И пока я нелепо впервые в жизни целовала его, чтобы заставить двигаться и не умереть под забором, он одним лишь касанием пробудил в моем мозгу и не к месту неуемную фантазию. Теперь утром при обработке наших тел я любовалась его ягодичными мышцами, перетекающими в не менее заманчивый хвост, и потаясь рассматривала грудь, плечи, рельефный живот, и все то, что находится ниже.

Эх, каюсь, я осталась довольной. Великие скульптуры Вселенной нужно лепить именно с такого великолепного тела.

В последнюю секунду, Шторм усек, что я бессовестно любуюсь им, и в его глазах зажегся ехидный огонек. Будь у него голос, он бы точно бросил шпильку в мою сторону. Я смутилась, отвернулась и как назло весь день вспоминала этот момент, периодически вгоняя себя в краску.