Имею полное право

– Отклонено, – подключился ИСИ. И он тоже здесь?? – Система исправна, вирус уничтожен, продолжаю погрузку челнока на борт, – то есть получается он на стороне мамы и тети.

Стены задрожали, как будто челнок потянули, а он сопротивлялся движению.

– Объявляю всеобщий карантин. Системой просканировано помещение. Обнаружен зараженный гуманоид. Доступ на корабль заблокирован, – мне показалось или я услышала панические нотки у подруги?

Помещение затрясло. Мы еле удержались на ногах. Что происходит?

Негласно мужчины обернулись в сторону каюты, где располагалось тело этой.

– Отклонено. Руководствуясь директивой о защите гуманоидных особей, беру командование на себя и принимаю решение в изолировании данной зараженной особи на челноке до полного сканирования объекта. Завершена погрузка на борт. Члены команды должны покинуть челнок в течение пяти минут и пройти в санационную зону для повторного сканирования. Далее будет произведена обработка челнока для уничтожения заразы.

– Нет! – истошно заорала ИСЯ. – Вы не можете так поступить! Это высшее существо, его нельзя уничтожать!

– Прекрати истерику, – я конечно не против самолично задушить девушку, мирно сопящую на кровати, но если ее можно спасти, то почему бы не соблюсти для этого все процедуры.

– Мия, я прошу, помоги! – продолжила она, – я готова рассказать всю правду, но только не уничтожайте тело!

– И в мыслях не было, – удивилась я, подмечая нехарактерное поведение интеллекта. – О какой правде идет речь?

Глава 21

Натан.

Никогда ему так не было трудно как сейчас. Он чувствовал себя маленьким бестолковым детенышем, которым манипулируют, как хотят. После того как они перешли барьер для того, чтобы спасти Шторма, он потерялся. Его лишили разума и оставили лишь первобытные инстинкты: есть, пить, спать. Он подчинялся сильнейшему, тому, чей голос постоянно слышал в своей голове. Это навязчивое жужжание преследовало его и днем, и ночью. Он не мог никак от него избавиться и лишь на время голос затихал, когда он выполнял те поручения, на которых тайный обезличенный собеседник настаивал. Сделай, сделай, сделай….

Он уже ненавидел этот голос и все, что с ним связано. Не надеялся, что когда-нибудь вылезет из пропасти отчаяния и начнет сам выполнять то, что пожелает. И вдруг после того, как он обнаружил себя между обнаженных бедер Мии, на секунду замер ошарашенный невероятным открытием. Когда его крошечка получила с ним удовольствие, то в момент оргазма одарила остаточной энергией, позволяя избавиться ненадолго от чужого влияния. С каждым разом он увеличивал защиту, а вскоре спокойно реагировал на внушение, делая вид, что находится под контролем твари. Попутно искал нужную информацию и учился ставить блоки от взлома, чтобы защищать эти данные.

Его девочка оказалась его спасением. Неожиданно Натан понял, что получил ее благосклонность. Однако он также сообразил, что Мия не будет делать выбор между ним и Штормом. И как-то ему стало легко, после того как он смирился с мыслью, что одному жить совершенно не интересно. Его семья. Теперь он понял, что это не просто понятие, а нечто бесценное.

Он с удовольствием сжимал шею твари, держа ее в своих руках. Знал, что достаточно сильнее сдавить и его семья будет отомщена. В особенности он, поскольку единственный подвергался постоянной атаке разума. Удивлялся, как у него еще не вскипели мозги от такой дряни. Спасибо его девочке. Если бы не она, то стал бы никому ненужным овощем.

А ведь судьба Мии с детства была предопределена. Он следил за ее каждым шагом, наблюдал за тем, как развивается его девочка. Дал распоряжение о ее неприкосновенности, тем самым обрекая девочку на одиночество. Натан считал, что у нее не должна появляться даже симпатия к кому-либо. Впрочем, шаулинцы и без его приказа держались от одноклассницы на расстоянии.

Сейчас Натан пожалел о своем первом указе в отношении Мии. Когда побывал в шкуре беззащитного, только тогда признал ошибку. Он в корне поменял свое мнение, решив, что Шторм был абсолютно прав. Что ни одна власть, ни какое богатство не смогло дать ему защиту. А то, от чего он отрекался: от любви, привязанности, чувств, – наоборот оказалось в жизни нужней.

Он не хотел повторно потерять то, что неожиданно приобрел для себя. Поэтому первым стал уговаривать Мию проигнорировать слова искусственного интеллекта.

– Не слушай ее, она тебе снова соврет, – хладнокровно объяснял шаулинец. – Я долго думал, как все-таки этой твари удалось послать сигнал через защитный контур тюрьмы. Поскольку если бы так все было просто, то граждане постоянно получали отголоски недовольных заключенных с Района. Содружество ни в коем случае не допустило бы развития такого события. Потом решил идти сначала. С того самого звонка, когда одна незнакомка вышла на связь, предлагая помощь.

Все замерли в ожидании. Внимательно слушали Натана: и его семья, и 'спасатели' с кораблей. Искусственный разум заткнулся, словно мужчина своими словами обрекал его на стирание программы.