Имею топор - готов путешествовать!

– Угу, конечно, сводный, – буркнул Митризен, погрозив своему рабу пальцем. – Шатци Мегарон Джарси. Шатци... – Эльф покатал слово на языке. – Ничего не могу поделать: имя – дурацкое.

«Да и сам он – дурак», – мог бы прибавить я.

Олник чихнул.

– Сэр... – Я набрал воздуха в легкие, балансируя на краю амока. – Мой дедушка нахватался иностранных слов... в путешествиях. Имя «Шатци» означает «сердечко».

Я не стал говорить, что мое имя на одном из языков Южного континента означает «слон купается». Дедушка Трамп любил пошутить.

Митризен хмыкнул, скорее, даже тявкнул, как такса.

– Выше вас на целую голову, и по-прежнему практикует.

Ну вот зачем упоминать, что он выше меня?

– Да, сэр, практикует успешно, он, по сути, самый успешный дедушкин ученик.

– Угу, угу. А вы мелковаты для варвара...

Дать бы тебе в репу, эльфийский огрызок!

– Выше вас ростом... А что же вы забросили клановый промысел?

Зачем тебе это?

– Не люблю приключения, сэр. В них есть привкус кретинизма.

Митризен картинно вздернул бровь.

– Очень, очень интересно. Сколько вам лет, Фатик Джарси?

Да на кой тебе это?

– Точно не знаю, сэр. Дедушка отыскал меня в предгорьях Джарси, на имперской стороне после битвы вольных баронов и армии Вортигена, на вид мне было около десяти. О том, что было до того, как меня нашли, я ничего не помню: дедушка сказал, меня тогда здорово огрели по голове.

– Угу, гм... – Эта уродливая пародия на эльфа снова о чем-то задумалась.

– Сэр, вы говорили, кажется, про векселя?

– А? – Митризен словно очнулся от глубокого сна. – Да-да, да, конечно, векселя. Ваши векселя, господа.

– Да, сэр, наши векселя!

Митризен склонился над бумагами, что-то подчеркнув ногтем большого пальца.

– Таким образом, господа, ваш долг мне составляет сейчас семь тысяч пятьсот тридцать один реал золотом.

– Ско...- выдавил Олник. Мое восклицание вышло непечатным.

– Столько, сколько я насчитал, и ни медяком меньше. Долги теперь мои и проценты по ним начисляю я. Крайний срок выплаты – послезавтра.

– Эркешш махандарр!

– Великая Торба!

– Это пахнет, как чечевица отчаяния! – внес свою лепту Милашка-Очаровашка и зазвякал какими-то железками под плащом.

Лицо Митризена затвердело, стало как кусок хрусталя, заляпанного киноварью.

– Есть несколько вариантов развития событий, – провозгласил он. – Плохой, очень плохой, и немножечко скверный. Первые два вам не понравятся, а на третьем я остановлюсь подробнее. Не бойтесь, мне прекрасно известно, что финансово вы... не слишком благополучны...

– Олник, солнышко восходит!

– Что? – Моя Денежка напрягся. Братья Гхашш бестолково завертели головами. Но Олник все понял и даже не повел ухом. За пять лет моей мирной жизни солнышко восходило всего несколько раз, беда была в том, что оно почти не поддавалось контролю.

Я сглотнул песок, внезапно забивший глотку:

– Я имею в виду, у нас было тяжелое утро, сэр.

– А при чем тут солнышко?

– Оно восходит, сэр. Становится теплее. Меня доставили к вам в одной рубахе, я мерзну. Но уже теплее. Скоро станет совсем жарко.

Митризен нахмурился. В его взгляде засквозила угроза содрать с меня кожу. Беда, однако, была в том, что я над ним не издевался!

– Простите, у нас было тяжелое утро, сэр.

И снова наши взгляды скрестились, но на сей раз я превозмог себя и не отвернулся. Ему это не понравилось, он заерзал, в движениях появилась суетливость.

– Я оглашу третий вариант. Кгм... Третий вариант – замечательный, – заметьте, только что он говорил – «немножечко скверный», – и разом решит все проблемы для вас и... для меня. Я гарантирую это. Вы, Фатик Мегарон Джарси, без промедления женитесь на графине Марлине дар Конти.

Женить меня на графине!!! Вот чего он хочет, подлец! Нет, не он – она. Не бывать этому. Не быва-а-а-а...

И тут я взорвался.

Для амока не нужна мотивация, но с варварами Джарси все не так. Наш амок всегда мотивирован, мы никогда не впадаем в беспричинное буйство. Если вы помните, мне капали на мозги с самого утра, и три месяца подряд дела у нашей конторы шли не особенно гладко. Ну а эта, последняя капля, довела меня до нужного градуса.

Гхашш, стоявший рядом со мной, получил ребром ладони в горло – единственное по-настоящему уязвимое место на теле орга. Он хрюкнул, не опрокинулся, но покачнулся, и я свалил его прямым ударом в челюсть.

В этот миг Олник, не придумав ничего лучше, кинулся в ноги второму оргу. Представьте: злобный кот атакует слона. Слон не почувствовал, а моего товарища отбросило в сторону. Что-то вопя, Олник прокатился мимо меня, задев головой столик на колесиках.

Начало боя не внушало оптимизма.

В состоянии амока я почти не мог себя контролировать. Тело решало само. Справедливо рассудив, что без оружия мне с оргами не совладать, оно выбрало самую уязвимую цель – Митризена. Но я успел заметить только мелькнувшую тень – одноглазый эльф бойко нырнул под мраморный стол.