Имеющие Право (СИ)

Если бы не Вэл, который сейчас должен находиться в двести двенадцатом номере — она проверяла — Эстер засмеялась бы Харри в лицо и предложила бы нажать на пульт управления. Но если в мире больше не будет высокого человека с темными волнистыми волосами, профилем императора и невыразимо печальным и ироничным взглядом — то для чего этот мир вообще существует? Он должен был быть бессмертным, именно он и никто другой. Он был для нее серединой мира, оправдывающей его существование, потому что только ради его улыбки, ради чуть криво поднимающегося угла рта и наклона головы Эстер продолжала жить. Ради надежды видеть его снова — раз в месяц или два. Хорошо, она согласна и на это. Но жить с ощущением, что не встретишь его никогда — Великие Бессмертные, вы все такие смешные, когда интересуетесь, почему я не реализую свое Право. Наивные люди, не понимающие, в чем истинный смысл присутствия на земле. Но с другой стороны, может, они как раз все прекрасно знают и понимают, это она, Эстер, безумное и инородное существо, вроде младенца с двумя головами? Нет, но Гэл — она ведь тоже любит его. Внезапно Эстер ощутила нечто вроде солидарности с соперницей и благодарного понимания — а как его можно не любить?

Она прекрасно знала, что собирается делать дальше. Она нажала на кнопку лифта и вышла на втором этаже. Ее апартаменты, оплаченные Лафти каким-то подозрительным и смахивающим на обман способом, были не в пример роскошнее — с собственным бассейном и отдельным выходом через калитку, чтобы никто не беспокоил. Чиновники Энергетической коалиции жили скромнее, в главном здании. Эстер постучала в дверь номера двести двенадцать, и вдруг поняла, что на ней из одежды только ярко-алый купальник и сиреневое полотенце. Даже шлепанцы она где-то потеряла по дороге. Но было уже поздно.

Дверь распахнулась сама по себе — по крайней мере, ей так показалось. Человек, стоящий за дверью, хотел прижать к ее виску пистолет, но она пригнулась и стукнула его наотмашь куда пришлось. Человек завыл — видимо, она попала в самое плачевное место — и захотел прилечь, но в итоге прилег навсегда, от того, что другой, находящийся в комнате, промахнулся и разрядил в него всю обойму. Эстер развернулась и прижалась к стене, в висках у нее бешено стучало. Второй выронил пистолет, от которого уже не было толку, и рванулся вперед, но зацепился за ногу Эстер и получил по затылку ребром ладони. Подумав, она добавила увесистой пепельницей, взятой со стола. Потом аккуратно прикрыла дверь, дождавшись нежного щелчка.

Вэл наблюдал за ее действиями, сидя в кресле. Сидя вынужденно, поскольку был прикручен простыней. Лежащие на коленях руки были скованы.

— Госпожа Ливингстон, — произнес он внятно, — теперь я понимаю, что имею дело с суперагентом какой-то пока незнакомой мне, но очевидно могущественной державы. Прошу простить мое непочтительное обращение все эти годы, оно было вызвано непониманием ситуации.

— А не хочешь… пойти в… бассейн? — огрызнулась Эстер. Пистолет, валяющийся на полу, она пнула босой ногой подальше и оскалилась от соприкосновения ногтя с железом. — К ночи вода остыла, в самый раз.

— Стелла, — он говорил спокойно, не обращая внимания на ее взъерошенные волосы и тяжелое дыхание. — Здесь второй этаж. Я поставил машину под окно. Даже если ты вдруг неудачно спрыгнешь — совсем тяжелых повреждений быть не должно. Беги, я тебя умоляю.

— Зачем?

— Ты говорила, что любишь меня.

— Вот именно.

— Стелла, ты не знаешь, как любят мужчины. Особенно те, кто старше своей любви раза в два. Каждая царапина на твоей коже — это как если бы провели ногтем по сердцу. Уходи. Пожалуйста. Уходи. Сбереги себя. Я вижу, ты это неплохо умеешь.

Эстер фыркнула. Посмотрела на себя в зеркало напротив — полный кошмар. Глаза вытаращены, верхняя губа приподнята от агрессии. Говорить такому созданию о любви — надо для начала сойти с ума. Особенно дико смотрелся изящный красный купальник, непонятно зачем она его купила, хотя особого влечения к такому цвету не питала никогда.

— Я хорошо защищаю только других. Себя нет, — она подошла и села у его ног, положив голову ему на колени. — Бежать поздно по многим причинам, которых вы не знаете, господин Гарайский. Вы хотите, чтобы я рассказала?

— Я хочу… Я очень хочу, чтобы ты оказалась подальше отсюда.

— Аналогично. Если бы я не приехала, ничего бы… никто не посмел бы поднять на тебя руку. Все твои неприятности — из-за меня и только. Ты это понимаешь?

— Конечно, — он смотрел на нее, чуть наклонившись вперед, насколько позволяли веревки, свитые из простыни. — Наверно, именно поэтому я испытываю к тебе настолько сильные чувства.

Она лежала щекой на его коленях, повернувшись к нему. И поэтому прекрасно видела, насколько сильные.

— Стелла, — он заговорил с легкой тревогой, — надеюсь, ты будешь благоразумной, как прошлый раз в машине? И не станешь меня развязывать?

По счастью, у одного из лежащих на полу в кармане оказался ключ от наручников.