...Имеются человеческие жертвы

Все группы между собой были связаны радио­связью, и по мере приближения к намеченным ру­бежам они время от времени перебрасывались ко­роткими сообщениями. Их было трое в машине, и, согласно плану, прежде чем приступать к операции, они должны были пару раз объехать стоящий от­дельным островком небольшой белый городок на площади, недалеко от железнодорожного вокзала, где располагались в одном комплексе магазин авто­запчастей, немецкая мойка и заправочная станция Али Арсланова.

Но когда их серая «Нива» только выехала на площадь, сидевший за рулем один из «соратников», худой здоровенный малый, стремительный и лов­кий, резко затормозил и остановил машину у тро­туара:

—   Глядите!

Денис и его напарник, сидевшие сзади, и сами уже все увидели.

—  Ну вот, — сказал Денис, — я же говорил!

На подъездах к белым теремкам Арсланова бро­сались в глаза три яркие милицейские машины и люди с автоматами, а также несколько иномарок, в которых виднелись кавказские лица. А у бензоко­лонки даже стояла наготове пожарная машина.

—  Вот так! — сказал тот, что был за рулем. — Кина не будет.

—  И не потому, что кинщик заболел, — злобно сказал Денис и сплюнул за окно. — Стукнул кто-то, ясно! А нас послали, как телков...

—  Неизвестно еще, на что другие напорются, — заметил третий.

— Могу ответить, — сказал Денис. — Всюду то же самое. Ладно, поехали! Чего тут торчать?

Сидевший за рулем тронул машину и, покинув площадь, включил рацию на прием. И вскоре в подтверждение сказанного Денисом в эфире про­шла условная фраза, означавшая, что операция «Три костра» отменяется, но остается в силе приказ атаковать тот «сучий подвал», штаб-квартиру дви­жения «Гражданское действие».

Еще перед выездом на операцию они заехали в один глухой двор, где жались друг к другу с десяток старых ржавых гаражей и несколько новых «раку­шек», и там в одном из боксов переоблачились в омоновскую форму, натянули пятнистые и, видно, не раз уже побывавшие в деле, серо-зеленые комби­незоны прямо поверх цивильных маек и спортив­ных штанов, напялили и шлемы. Черные маски с разрезами для глаз до времени задрали повыше, чтоб закрыть лица перед самым нападением. Полу­чили и два укороченных «калашника». Предполага­лось, что внезапное, стремительное появление людей в форме и в масках внесет сумятицу, расте­рянность и страх и в стане чеченцев, и в конечной точке маршрута.

Приехали минут через двадцать и сразу увидели знакомый «уазик»-фургончик цвета хаки, в котором должна была подтянуться к месту действия и вторая группа. Третьей почему-то не было.

Подождали минут десять и, запросив по рации, как быть, получили приказ подождать еще минут пять и приступать.

Тут надо было навести такого шороху, чтоб эти народные доброхоты запомнили надолго.

Лавиной вниз, в подвал, пробежка коридором, с ходу высадить дверь, а дальше, как в новейшем триллере: всех, кто окажется в помещениях и на пути — на пол, без церемоний, бить и в глаз, и в рыло, и в пах, и по ребрам, и в печень, и в почки, как учили. Компьютеры — на пол, уродовать не глядя, крушить на металлолом.

Главное — документы, планы и списки. Потре­бовать, чтобы открыли сейфы. Откажутся, заарта­чатся — стволы в зубы, а не откроют — вытащить на себе. Сейфы маленькие, всего-то по шестьдесят — семьдесят килограммов. «Найти» загодя прихвачен­ные листовки с призывами ко всеобщей акции не­повиновения, к низвержению администрации, за­хвату здания областной думы, разбросать их везде, перед отходом пара очередей из «калашей» поверх голов... Все.

На всю эту карусель ровно десять минут. По машинам — и с концами. А уж там пусть ищут, пусть доказывают, пускай валят друг на друга, кто побывал да чей отряд. При нынешней каше поди разберись! В одном только городе ОМОН, спецназ, подразделение антитеррора, ударные группы и группы захвата РУОПа, СОБРа, налоговая поли­ция — пусть расчухивают потом!

Ну что ж, вперед! Маски на морды, и ринулись вниз, топоча сапогами по ступеням. Дверь оказалась открытой. Наталкиваясь друг на друга, набились в узкий проход, толкнули дверь в одну комнату, дру­гую... Всюду не заперто и всюду — никого. Рассы­пались по помещениям... И там пусто, и там...

Недоуменно переглядываясь, высыпали из ком­нат обратно в коридор, в дырках масок — удивлен­ные глаза. Что за фигня? Небось в самой дальней комнате, где у них тут что-то вроде актового зала.

Вслед за старшим, назначенным командовать обеими группами, ринулись туда, как вдруг в спину — зычный свирепый бас:

— Всем лежать! Бросай оружие!

Этот вечер Клемешев проводил на берегу реки. Они приехали на трех джипах, расставили машины в каре, обеспечили охрану на ближних и дальних подступах и приступили к отдыху.

Собственно, отдыха, конечно, никакого быть не могло. Три человека постоянно сидели на связи на трех разных каналах и ждали сообщений. А сам лежал на белом байковом одеяле, ярко выделявшемся на фоне сочной травы, и смотрел на воду. Солнце садилось, а после скрылось за лесом у них за спинами. Неподалеку двое помощников кол­довали над котлом с ухой.