Читаем Имена полностью

После этого инцидента детей посадили лепить. Вовка достал новенькую коробку пластилина, купленного мамой недавно, и стал разминать брусок черного цвета. Он хотел сделать черного слона.

Почти сразу после начала лепки, Вовку окружили мальчишки.

- Что делаешь? - спросил один из них.

- Слона, - беззаботно ответил Вовка. Он уже почти забыл историю с индейцем.

- А разве слоны черные бывают? - не унимались мальчишки.

- Ну, а почему нет? - Удивился Вовка. - Конечно, бывают. А если нет, то скоро один точно появится.

- А ты не умничай, - сказал другой мальчишка и положил на голову Вовке разогретый кусок пластилина.

Они громко рассмеялись.

Маленький Вовка аккуратно потрогал голову. Встал и пошел к воспитательнице. Она не стала разбираться с мальчишками. Молча вымыла Вовкину голову. Швырнула ему полотенце, и грубо сказала:

- Вытирайся!

А сама пошла дальше ни чем не заниматься.

После обеда все одевались на прогулку. Маленький Вовка и тут был медленнее всех. Обычно воспитательница говорила все детям идти и ждать ее на первом этаже, а сама помогала одеваться Вовке. В тот день вместо нее остались мальчишки. Когда воспитательница ушла, они схватили Вовку и потащили к двери. Его правую руку положил на стык, где соприкасалась дверь, когда была закрыта.

- Ну, ты, вор, пожалел нам свою жвачку? Мы с тобой играли, а ты ни с кем даже не поделился, - говорил самый толстый мальчишка. - Ты, маленький гаденыш!

После этого другой мальчишка, стоявший снаружи со всей силы толкнул дверь. Маленький Вовка закричал. Мальчишки испугались. Они с шумом побежали на улицу.

Вовка упал на колени. Ему не хватало воздуха. Посиневшие пальцы тряслись, и на них выступила кровь. Отдышавшись, он снова закричал.

Никто так и не прибежал. Никто, кроме Иры. Она услышала крик с улицы.

К счастью у Вовки не было перелома. Только ушиб.

Ира дружила с мальчиком Борей. Играя в "дочки-матери", они всегда были мужем и женой. Даже, когда они пошли в разные школы, они часто виделись. Все-таки жили в одном доме. Боря говорил Ире, что, когда он вырастет, то возьмет ее в жены. Наверное, он сдержал бы свое слово, если бы за четыре года до его совершеннолетия его не нашли повешенным в подъезде. Ходили слухи, что Боря покончил с собой, но все-то знали, что его отец был одним из первых, кто работал на такой работе, которая называлась странным неологизмом - "бизнес", и это ни что иное, как убийство. Никто, правда, не спросил, почему убили сына, а не отца. Да и кого надо было спрашивать?

В школе Маленький Вовка был такой же замкнутый. Свою первую учительницу он не любил, в отличие от своих одноклассников, которые души в ней не чаяли. Не любил он ее за ее жесткость.

- С кем вы делаете уроки, - спросила она у своих учеников на "Классном часе".

- С папой! С мамой! - послышалась с разных уголков класса.

- А я с папой, - тихо сказал Вовка, когда все смолкли.

- А у тебя, его вообще нет, - ответила учительница.

Класс разразился веселым смехом. Маленький Вовка почувствовал тридцать пять пар глаз на себе. Больше всего на свете в эту минуту ему хотелось убежать.

Все свободное время Вовка посвящал моделированию поездов. Это было его самым любимым делом. Сначала это были бумажные модели, которые он сам чертил на ватмане, а потом вырезал и клеил. Первой моделью был поезд метро. Вовка болел тогда, и не ходил в школу. Поздним вечером он сидел один перед телевизором, по которому показывали фильм о войне во Вьетнаме. На всю жизнь Маленький Вовка запомнил, как американские солдаты насиловали маленькую и хрупкую вьетнамскую девушку. А потом они ушли и одному из молодых солдат, который не принимал участие в изнасиловании, велели убить ее, а в качестве доказательства принести уши. Солдат выстрелил два раза в сторону, когда они ушли. Достал нож, и, расплакавшись, стал умолять девушку, чтобы та молчала.

- Только молчи, - просил он и отрезал ей уши. - Пожалуйста, молчи...

Голая вьетнамская девушка плакала, закусив губы, чтобы не издать ни звука.

Картинка сменилась. Солдат выходил из дома.

- Убил? - улыбаясь, спросил другой солдат, которого все в фильме называли сержантом.

Ему под ноги упали окровавленные уши.

В этом месте Маленький Вовка выключил телевизор. Тихо, чтобы не разбудить маму, спящую в другой комнате, он достал папку с ватманом, клей, карандаши, линейку и ножницы.

Утром на его толе стоял готовенький поезд метро, сделанный со всеми деталями: зеркала, выпуклые полоски по бокам поезда. Стекла были сделаны из полиэтиленового пакета. Внутри салона были диваны, а обе кабины машиниста имели кресла и пульт управления. Все это чудо стояло на платформе, точь-в-точь как настоящие рельсы.

Маленький Вовка рос. Друзей он так и не нашел. И по-прежнему оставался изгоем.

На двенадцатом году жизни Вовка влюбился в девочку по имени Женя. Она пришла к ним в класс во второй учебной четверти, и сразу стала всеобщей любимицей. Кстати "новенькой" была не одна она. С сентября месяца у них в классе учился Вадим. Он остался на второй год.

Вадим был самым высоким в классе. И уж, конечно, был намного выше Вовки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стилист
Стилист

Владимир Соловьев, человек, в которого когда-то была влюблена Настя Каменская, ныне преуспевающий переводчик и глубоко несчастный инвалид. Оперативная ситуация потребовала, чтобы Настя вновь встретилась с ним и начала сложную психологическую игру. Слишком многое связано с коттеджным поселком, где живет Соловьев: похоже, здесь обитает маньяк, убивший девятерых юношей. А тут еще в коттедже Соловьева происходит двойное убийство. Опять маньяк? Или что-то другое? Настя чувствует – разгадка где-то рядом. Но что поможет найти ее? Может быть, стихи старинного японского поэта?..

Александра Борисовна Маринина , Александра Маринина , Василиса Завалинка , Василиса Завалинка , Геннадий Борисович Марченко , Марченко Геннадий Борисович

Детективы / Проза / Незавершенное / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Полицейские детективы / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее