Имена мертвых

— Очень рад, что вам понравилось, барышня. Позвольте, я заберу… А сейчас послушайте моего совета — ложитесь-ка; придет профессор посмотреть вас, он строгих правил и не одобряет, если больные скачут как козы.

— А мне так хорошо, что я и скакать могу.

— Не сомневаюсь, барышня, но вы лучше примите к сведению мой совет.

— Сейчас лягу, — послушно кивнула Марсель и, только за Клейном закрылась дверь, прыгнула к телефону.

— Да-а? — послышалось в трубке знакомое контральто Долорес.

— Лолита, здравствуй! Это я — Марсель.

— Глупая шутка, — резко ответили на том конце провода и положили трубку.

«Вот это да…» — недоуменно собрав губы трубочкой, Марсель еще раз набрала номер.

— Это опять вы? — Голос Долорес звучал жестко. — Прекратите, или я заявлю в полицию.

Последовал щелчок — и частые гудки. Марсель не успела огорчиться, как зазвучал входной сигнал — и она мгновенно оказалась в постели.

Неторопливо вошел высокий пожилой мужчина, тоже одетый по-больничному, с кожаной папкой; его тяжелое, неподвижное лицо насторожило Марсель, а блекло-синие глаза прижали ее строгим взглядом к подушке. Раньше она никогда его не видела — или не запомнила.

Подвинув к кровати легкий стул, вошедший улыбнулся уголками тонких, резко очерченных губ.

— Здравствуйте, Марсель. Меня зовут профессор Вааль, Герц Вааль.

— Доброе утро, профессор. — Дежурная улыбка профессора не поколебала отчуждения, которое сразу поселилось в душе Марсель. В профессоре чувствовалась несокрушимая сила; он походил на одного из тех великанов, которые… нет, не надо вспоминать. Санитар Клейн — тот хоть и с фигурой вышибалы, не то культуриста, но от его широкого нескладного лица веяло добрым теплом. Профессор был другой.

— Как ваше самочувствие?

— Очень хорошо.

— Вас ничто не беспокоит?

«Телефон, — мысленно ответила Марсель, — меня беспокоит», а вслух сказала коротко и суховато:

— Нет, не беспокоит.

— Я рад за вас, — тем же дежурным голосом отозвался профессор. — Мне надо кое-что сообщить вам — нечто очень важное для вас. Приготовьтесь выслушать меня внимательно и постарайтесь понять.

Марсель с некоторой опаской наблюдала, как он открывает свою толстую папку.

— Это вечерняя газета. Посмотрите.

«Ничего себе — нечто важное! — Марсель пробежала глазами заурядную „Дьенн Вахтин“. — Что здесь такого особенного? — выборы в магистрат, выставка аквариумных рыбок, человек искусан собакой, ограбление на вокзале, террористы…»

— Я посмотрела.

— Вас ничто не удивило?

— Нет, профессор.

— Взгляните на дату выпуска.

Она пошуршала листами, возвращаясь к началу, — и обомлела.

Нет, чушь какая-то…

Марсель еще раз вчиталась в красную рамочку справа от заглавия, внутри у нее стало холодно и пусто, а в голове заметался панический вопрос, который тут же слетел с языка:

— Я… так долго была без сознания?

— Да. Более трех лет.

Это никак не вмещалось в Марсель. Три года! Она жалобно посмотрела на профессора, ожидая поддержки, потом выскользнула из-под одеяла — снова к зеркалу.

На нее глядела прежняя, вчерашняя Марсель, не осунувшаяся, не побледневшая, нисколько не изменившаяся, лишь напуганная, и губы чуть дрожат. С минуту она разглядывала себя, и постепенно страх сошел с лица; она высоко вздернула рукав пижамы — та же тонкая, но сильная рука, та же гладкая кожа с золотящимся пушком. Те же пышные вьющиеся волосы! те же глаза!

— Зачем вы меня разыгрываете? — с гневом повернулась она к профессору и тут сообразила, что стоит босиком, в одной пижаме на голое тело. — Это жестоко! — подхватив халат, она проворно оделась и запоясалась. — Порядочные люди так не поступают. — Она нащупала ногой и надела тапочки.

— Погодите сердиться, Марсель. Я уже стар, чтобы так шутить, и считаю своим долгом предупредить вас — хоть это и будет вам неприятно — о том, чего вы не знаете. Надеюсь, это поможет вам избежать многих ошибок и необдуманных действий. Взгляните на этот документ, — из папки появился листок с сероватым, словно пеплом написанным шрифтом.

Хмурясь, Марсель брезгливо взяла ксерокопию: «Хм! странно — герб, печать… Государственный медицинский документ, форма 84. Свидетельство о смерти… Фальта Марцелла… умерла… сентября… причина смерти — легионеллез…»

Марсель тихо прыснула в ладошку; профессор глядел на нее безразлично и устало.

— А что такое легионеллез?

— Острое инфекционное заболевание. Вызывают его микробы — легионеллы.

Смеясь, Марсель вернула ему бумагу:

— Вот не знала, что я — покойница.

— В данный момент вы живы и здоровы.

— Я не пойму, зачем это представление? — минутное веселье от чтения нелепого документа покинуло Марсель, и вновь вернулось нехорошее чувство к профессору и его дурацкому розыгрышу. — Чего вы от меня хотите?

И жутковатая мысль завладела ею, набросилась, ошарашила, едва не сбила с ног — все подстроено! здесь какая-то гнусность, подлый трюк! такие случаи были, но ей они казались выдумкой, газетной уткой, а на самом деле вот как… Если инфекция, зараза, то родителям показали ее через стекло и отдали для похорон закрытый гроб, а ее, живую, зарегистрировали как мертвую и использовали… какая мерзость! ставили на ней опыты!