Именем человечества

Вот и конец. Конец всему. Можно сказать – победа. Во всяком случае, он сделал для Земли все, что было в его силах. Даже больше, чем было в его силах. А дальше? Что же дальше? Теперь, наверное, посыплются всякие почести, награждения... Но зачем ему это, если все блага Земли он отдал бы сейчас за одно мгновение встречи с Мионой.

Деревья расступились. Он вышел на крохотную, полянку, в центре которой высился большой куст сирени, точно такой, какой рос когда-то у белой виллы, на звездолете, где он впервые встретился с юной инопланетянкой, и новый поток воспоминаний захлестнул его.

Он подошел к кусту и зарылся лицом в прохладную шелковистую листву.

Миона!.. Любимая, единственная во Вселенной!

Но разве имел он право быть счастливым, зная, что Земля висит на волосок от гибели, и только он, он один, был в состоянии протянуть ей руку помощи? Нет, поступить иначе он не мог. Однако какой жестокий выбор уготовила ему судьба!

Максим сорвал с шеи душивший его галстук и, миновав поляну, вновь углубился в шумящий березняк.

Потом он шел и шел, не разбирая дороги, пробирался через какие-то заросли, не обращая внимания на боль в ноге, на густые ветки, хлеставшие по лицу, забыв о времени, о доме, и очнулся лишь на берегу небольшой реки, о существовании которой и не подозревал»

Солнце зашло. Прозрачные сумерки опустились на землю. Пахучей свежестью потянуло с притихшей в ивняке реки. Максим прижался спиной к шершавому стволу дерева, следя за первыми несмело загорающимися звездами.

И вдруг воздух дрогнул от грохота орудий. Ветвистая россыпь фейерверка взметнулась в небо. Земля салютовала своим верным сынам, спасшим ее от гибели. Салютовала ему, Максиму, и его помощникам.

Он слабо улыбнулся, прикрыл глаза и, бросив в рот таблетку валидола, опустился на старый замшелый пень...

3

Таня встретила его в прихожей, бледная, растерянная:

– Поздравляю тебя, Максим. Я все знаю. По радио уже передавали правительственное Заявление. Я рада за тебя и за всех нас. Но...

– У тебя что-то случилось?

– Нет, но вот только что, час назад... Ой, не знаю даже, как сказать...

– Вова?! – рванулся Максим в детскую.

– Нет, нет! У Вовы все хорошо. Но час назад со мной говорила... Этана.

– Что?! Что ты сказала? – Максим подумал, что ослышался, не так понял слова Тани. Мысли его не улеглись еще от страшной сумятицы, вызванной воспоминаниями о пережитом на борту Ао Тэо Ларра. Но в глазах Тани не проходила тревога:

– Да, я только что говорила с Этаной, Максим. Она воспользовалась моим элементом связи, и так как твой элемент вышел из строя, она...

– Постой! Как – говорила с Этаной? Этого не может быть! Ведь Ао Тэо Ларра...

– Ао Тэо Ларра вернулся в систему Солнца. Уже неделя, как он на орбите спутника Марса, и Этана... Сейчас я все тебе расскажу. Дай только собраться с мыслями...

– Вот такая ситуация, господа, – Президент обвел взглядом ближайших помощников, собравшихся у него в овальном кабинете. – Как будем реагировать на все это?

Никто не торопился с ответом. Взгляд Президента остановился на главе военного ведомства:

– Мистер Колли?

– Гм... Ситуация действительно сложная... – замялся генерал. – Прямо скажем, неприятная ситуация. А как реагировать на нее? Очень просто. Собрать всех наших ученых, и заставить их сделать новую бомбу, – такую, на которую не действовали бы эти лучи. Или... как их... эти нейтрино, что придумали русские.

– Та-ак... Мистер Хант? Хант тяжело вздохнул:

– Мы знали о работах русских по стабилизации радиоактивных изотопов, в частности изотопов урана и плутония, используемых в нашей энергетике и военном арсенале страны. Больше того, мы пытались торпедировать эти работы. Но... – он выразительно пожал плечами, – Как видите, они обошли нас. Надо иметь мужество посмотреть правде в глаза и изменить наши политические и военные доктрины, по крайней мере, на ближайшее время. То, что предлагает Колли, – это перспектива на десятилетия. А что делать сейчас? Я посоветовал бы вам, господин Президент, незамедлительно, прямо сегодня, сию минуту выступить с заявлением, что Соединенные Штаты предлагают всем государствам немедленно и без всяких условий ликвидировать все имеющееся в их распоряжении ядерное оружие.

– Зачем так торопиться? – поморщился Колли. – Может быть, еще не все потеряно. Уничтожить ядерное оружие! Вы представляете, что это значит?

– Ядерного оружия у нас, считайте, уже нет. А немедленное заявление о нашей готовности уничтожить атомные бомбы – именно немедленное, пока мир еще не узнал о возможностях русских, – заставит и Россию пойти на такой шаг. Позже, когда они объявят о своем открытии, они могут этого и не сделать. Я уже не говорю о том резонансе, который вызовет наше заявление во всем мире.