Именем человечества

– Тогда дело обстоит еще хуже. Вы распорядитесь все-таки насчет дозиметра.

«Шеф» пожал плечами, но снял трубку телефона:

– Радиометриста с дозиметром ко мне!

Через несколько минут в кабинет вошел военный с небольшим портативным дозиметром и поставил его на стол перед «шефом»:

– Я слушаю вас, – хозяин кабинета вопросительно взглянул на Максима. Тот привстал с кресла, нагнулся над прибором:

– Надеюсь, вы разбираетесь в такого рода делах? – кивнул он на шкалу дозиметра.

«Шеф» взглянул на пляшущую стрелку прибора и мгновенно вскочил, будто подброшенный пружиной:

– Пятьсот рентген?! Или я что-то путаю...

– Нет, вы ничего не путаете. Я удивляюсь, как вы не почувствовали сами, – сказал Максим. – Впрочем, мои глаза в этом отношении на два порядка чувствительнее ваших.

– Что это значит?! – метнул «шеф» бешеный взгляд на радиометриста.

– Не могу знать, – прошептал тот, бледнея. – В комнате кошмарная радиация. Надо немедленно уходить.

– Так что же мы стоим? – вскричал «шеф» с перекошенным от ужаса лицом. – Быстро сюда! – махнул он рукой на запасной выход. – И вы тоже! – кивок в сторону Максима. – А вы с прибором идите с нами. Рядом с нами! – энергичный жест в сторону радиометриста.

Максим скосил глаза на входную дверь. Сопровождавшие его офицеры метнулись в нее без всякой команды.

Запасной выход открывался на узкую крутую лестницу. «Шеф» первым запрыгал по бетонным ступенькам вниз.

– Сколько на приборе? – бросил он через плечо радиометристу.

– Четыреста двадцать, – ответил тот, сбегая бок о бок с Максимом.

– Боже, что же это? Скорее на воздух!

Через несколько минут они выскочили на залитый солнцем двор. Максим поспешно «прикрыл» шторку баллончика. Стрелка дозиметра сдвинулась к нулю. «Шеф» перевел дух, вытер пот с лица:

– Пройдемте вот сюда, – кивнул он Максиму на не большое строение у забора. – А вам, капитан, немедленно поднять на ноги всю радиометрическую службу и про верить здание вплоть до последнего угла. Исполняйте!

Они с Максимом прошли в просторную комнату, где за низким дощатым барьером были видны лишь стол и тумбочка с телефоном. За столом дремал солдат. Двое других расположились на широком подоконнике. При виде высокого начальства все трое вскочили. Он слабо махнул рукой, указав им на дверь. Солдаты вышли.

«Шеф» сел к столу, расстегнул душивший его ворот рубашки.

«Теперь пора», – решил Максим.

– Вот вам моя рука, – сказал он как можно мягче, подходя к американцу.

– Что рука? Какая рука? – не понял тот, с трудом приходя в себя после пережитого кошмара.

– Я согласен с вашим предложением и вот вам моя рука, – повторил Максим.

Лицо «шефа» расплылось в улыбке:

– Давно бы так! –он протянул Максиму руку. –Да что вы так жмете? Ну, хватит, хватит! Я очень рад... – он поднял глаза на Максима и сразу осекся, рука его обмякла, взгляд потух, голова склонилась к столу.

«Готово, цепь замкнулась!» – Максим выглянул в окно. Все кругом было спокойно. Солдаты молча курили у забора. Чуть дальше, у ворот, прохаживался часовой с автоматом. Больше во дворе никого не было.

А теперь слушайте внимательно, что я скажу! – властно потребовал Максим, обращаясь к «шефу». – Берите трубку и прикажите немедленно подать вашу маши, ну сюда, к этому зданию. И без всякой охраны!

– Хорошо, – ответил тот безразличным голосом, набирая номер телефона. – Алло. Это Рейли. Мою машину к караульному помещению. Да, сию секунду. Нет, охраны не надо.

Через минуту послышался шум приближающегося автомобиля.

– Шофера отпустите, – продолжал командовать Мак. сим. – Надеюсь, вы водите машину?

– Да, конечно.

– Тогда пошли!

Рейли шагнул к открывшейся дверце автомобиля.

– Вы свободны, Майкл, – обратился он к водителю. – Бак полон?

– Так точно, шеф.

– Садитесь, господин Колесников, – сказал Рейли, кладя руки на руль.

Максим сел возле него на переднее сиденье.

– Куда прикажете? – спросил Рейли.

– Сначала за ворота.

Машина вырулила за ограду. Часовой отсалютовал ей автоматом. Рейли взглянул на Максима.

– Теперь прямо на Вашингтон. И быстро! – приказал тот.

Машина помчалась по бетонированному шоссе. Стрелка спидометра замерла на отметке «сто». Максим взглянул на бесстрастное, точно каменное, лицо своего спутника!

– Вы в самом деле убеждены, мистер Рейли, что Америка уничтожит свои атомные заряды, если советское ядерное оружие будет нейтрализовано?

Тот мрачно усмехнулся:

– Нет, конечно. Мы не выживем без войны. Каждый борется за свое самосохранение, как может.

– Но вас не мучает совесть, что в этой войне погибнут миллионы?

– Что поделаешь, служба...

– И вы рассчитывали, что я добровольно помогу вам в таком черном деле?

– Я не очень-то верил в это, но в соответствии с инструкцией...

– Служба, инструкция... А где ваше собственное «я»?

– Собственного «я» у нас не имеет даже президент. Собственное «я» имеют только деньги. Большие деньги.

– Какую же мерзость вы хотите навязать всему миру!

Рейли пожал плечами. Максиму не хотелось говорить

с ним больше ни о чем. Он перевел взгляд на спидометр. Счетчик отсчитывал уже третий десяток километров. Вдруг резко пискнул зуммер радиотелефона. Рейли повернул лицо к Максиму.