Именем королевы

Он читал на ее лице слова, которые она не смела озвучить. Да пусть они и заплатят!И где-то в глубине души маленький эгоистичный человек соглашался с ней.

Айдан почувствовал необыкновенный прилив сил от объятий женщины, которую так сильно любил. Ему даже удалось улыбнуться.

– Любимая, слишком поздно для нас, – сказал он. – Смешно, не правда ли? Когда мы встретились, было слишком рано. Сейчас слишком поздно.

Пиппа глубоко вздохнула.

– Я умоляла отца и брата вмешаться, – сказала она дрожащим голосом.

– Все бесполезно. Не обвиняй де Лэйси. У них нет права остановить констебля Броуни.

– Ты наплевал на все. На замок Росс. На нас. На жизнь. А я не позволю!

Он провел костяшками пальцев по ее щеке. Нежность переполняла его сердце, причиняя почти физическую боль.

Она повернула голову и поцеловала его в ладонь.

– Я всегда буду с тобой. Обещаю тебе и клянусь. Я буду в теплом ветерке, ласкающем твое лицо. В первых запахах весны. В песне жаворонка, в трепете твоего сердца, когда у тебя будут радости или горе. – Наклонившись, он прижался к ней губами, вложив в поцелуй всего себя, словно торжественно скрепляя поцелуем свою клятву. В рядах провожавших послышалось всхлипывание. – Ты веришь мне, Пиппа?

Она смотрела на него, и казалось, что от малейшего движения она разобьется, словно стеклянный кувшин. И где-то в глубине ее глаз, за безысходным отчаянием, он ощутил яркое постоянное пламя ее любви.

– Спасибо тебе, – прошептал он, зная, что жена поймет, за что он благодарит ее. – Спасибо.

Это был ее последний подарок ему. Чистая неугасаемая любовь поможет ему преодолеть время и пространство, и смерть не разлучит их.

Фортитьюд Броуни прокричал команду. Мягко, но решительно солдат отстранил Пиппу. На мгновение дикий страх мелькнул в ее глазах, но Айдан остановил ее взглядом.

– Уезжай, моя любовь, дорогая моя, – прошептал он. Он впитывал в себя в последний раз ее широко раскрытые глаза, мягкие губы, растрепанные на ветру локоны. Он хотел взять ее руку, чтобы Пиппа провела его в магический невидимый мир, но заставил себя повторить: – Уезжай.

Она отступила с его пути. Солдаты восстановили строй вокруг него. Под глухой звук барабанов О'Донахью Map последовал на казнь.

Записки Ревелина из архива Иннисфалена

Как можно рассказать о жизни, которая завершилась раньше, чем началась лучшая ее часть?

Я, Ревелин из Иннисфалена, оказался сегодня бессилен складывать слова из-за своего горя.

Я даже не могу молиться – страшная беда для человека, посвятившего свою жизнь познанию и Богу. Что хорошего в вере, когда в этом бренном мире торжествует несправедливость? Что толку взывать к Всемогущему, когда он остается неизменно равнодушным к твоей молитве во спасение лучшего человека из тех, кого мне довелось встречать?

Я так надеялся, что депеша из Дублина и мои усилия, а также усилия графини принесут пользу. Но, увы, слишком поздно.

Настало время мне пойти и разделить с О'Донахью Маром его самый страшный час в жизни.

И пусть Всемогущий проявит милосердие к душе моего лорда Айдана.

Глава 16

– Это как называется? – потребовал объяснений Донал Ог, глядя на предмет, который Яго втащил на палубу вместе с углем.

– Ананас, – объяснил Яго. – Ананас. Сударыня, – он с преувеличенной кротостью посмотрел на графиню, – вам бы следовало посоветовать мужу быть внимательнее. Ему еще предстоит узнать немало нового на Карибских островах. Без моей помощи он просто потеряется.

Графиня одарила Донала Ога обожающей улыбкой.

– У моего мужа была тяжелая ночь. Дайте ему время прийти в себя. Мы всего день как отплыли из Ирландии. Впереди у нас еще недели плавания.

– Горе нам. – Яго покачал головой, изображая наигранное отчаяние. – Это судно утонет под тяжестью переполняющих вас чувств.

– Этот корабль не утонет, – пренебрежительно фыркнув, заявила графиня и стала рассматривать пару дельфинов, выпрыгивающих из воды рядом с бортом судна. – Этот барк построили для Московской судоходной компании. Лорд Оливер заверил меня, что он вполне надежен в море и снабжен всем необходимым на шесть месяцев вперед.

– Нам потребуется менее шести недель, чтобы достичь Сан-Хуана, если ветер останется столь же свеж, как сегодня. Эх, Сан-Хуан! Друзья мои, нас ждет новая жизнь!