Именем королевы

Записки Ревелина из архива Иннисфалена

Я – христианин и я – кельт, что ставит меня в двоякое положение. Не думаю, что обладаю способностью предвидеть благодаря остаткам язычества и тем противостою Творцу, что создал нас всех.

Хотя бывают времена, вынужден признать, когда предки действительно нашептывают мне секреты в мое доверчивое ухо, и эти секреты вносят сумятицу в мое сознание. Так случается и в последнее время.

Беда вот-вот разразится в Килларни и в замке Росс. Я не узнал бы об этом, если бы не старые больные кости, что рассказали мне об этом. О том хитром способе, которым воспользовалась новобрачная О'Донахью, отказавшаяся посмотреть на меня, когда я пришел провести молебен. Наши «языческие» церемонии оскорбили ее пуританские чувства.

Последний раз епископ обещал помочь. То была женитьба, которой никогда не должно было состояться по сути. А так женитьбы вообще не было. Мне следует послать добрые вести Айдану об аннулировании брака.

Тем временем мятеж, о котором я поспешно информировал О'Донахью Мара, был подавлен лорд-констеблем Броуни. Я содрогаюсь от того, насколько безжалостно. Нескольким уцелевшим повстанцам удалось захватить заложников, включая толстого Валентайна Броуни, племянника констебля. Эта неудачная ситуация сильно отдает ложью. Складывается впечатление, что повстанцы захватывают в заложники только слабых и беспомощных. Сами повстанцы – не люди из Керри, а пришлые, не имеющие хозяев, и заботятся только о собственной наживе.

Мрачное, подлое и всецело отвратительное подозрение закрадывается мне в душу, когда я думаю о том, что же действительно произошло между захватчиками заложников и теми, кого англичане наказали, когда услышали об этом.

Если ее королевское величество в Лондоне узнает об ущербе, она заточит О'Донахью Мара в тюрьму и выбросит ключ.

Глава 7

Они обедали в зале с высокими потолками. Слуги вносили роскошные блюда к столу, и это продолжалось бесконечно долго. Пиппа с интересом наблюдала за Доналом Огом и Яго. Эти двое были погружены в энергичную беседу с иностранцами, которые выступали на соревнованиях с Ричардом.

Она сразу же поняла две вещи. Что ей не понравился угорь в горчице и что ей нравится официант за спиной. Мало-помалу она ощутила прелести бланманже и сушеных фиг и привкуса настоящей серебряной чаши для вина. Оказалось еще очень приятно, когда собеседники за столом разговаривают с тобой вежливо и полными предложениями.

Сам Ричард в это время вел разговор с Айданом О'Донахью.

– Я жду родителей из Хертфордшира, – объяснял он, – а также моих тетей, и дядей, и кузенов. У меня большая и очень дружная семья. Мы много времени проводим вместе и по-настоящему преданы друг другу. Мы – настоящий клан.

Взгляд О'Донахью окаменел.

– Милый друг, когда вы попадете в Ирландию, – заметил он, одарив Ричарда любезной улыбкой, – вы узнаете, что такое настоящие кланы.

– Поверьте мне, милорд, если кому из моей семьи и суждено попасть в Ирландию, то не затем, чтобы опустошить эти земли, – спокойно заметил Ричард.

И снова на Пиппу накатило тоскливое чувство.