Именем волчьего закона

— Тамара Петровна, — закончил Сергей. — Слушайте дальше. В подвале я думал, как вырваться из лап бандитов и придумал. Решил сыграть психологически сломавшегося простачка, уступившего им и поверившего, что его отпустят после подписания завещания. Я попросил водки, сказал, что без нее ничего не напишу, так как на трезвую голову с деньгами расстаться не могу. Они клюнули на эту уловку, и купили в деревне две литровые бутылки самогона. С закуской, естественно. Несмотря на то что Лола запретила браткам пить, они выдули один пузырь, даже мне не налили. Видимо, были с бодуна, так как сразу захмелели. Когда начали вторую бутылку, у Лолы случился нервный срыв. Она потребовала, чтобы ее архаровцы немедленно заставили меня написать завещание.

Они набросились на меня, приковали наручником к стене, и Ботик хотел ножом отрезать мне мизинец. Пришлось написать, так как без пальца я жить не хочу. Но я не подписал ни одного из двух экземпляров завещания. Уперся и потребовал самогона. Мне налили, и я с ходу заглотил двести граммов. Кстати, он ничего был, крепкий и не вонючий.

Бандиты допили второй пузырь, и я подписал завещание. Лола сверила мою подпись на нем с подписью на договоре с Архипом, тогда Марком Гольдштейном, и осталась довольна. Сука — все продумала. Взяла вещи и собралась уезжать. Приказала братанам меня прирезать, положить в мою «десятку», отвезти в лес на Лосинку, там расчленить и оставить в машине. Будто меня грохнул орудующий в столице маньяк. Убийство спишут на него, а их искать не будут. Дела не заведут.

— Вот это да, — Максимов и Фомин аж на стульях подскочили.

— Она так и сказала, — полковник приблизился к сыщику, — убить, отвезти в лес, расчленить и оставить в машине, как это делает маньяк?

— Да. Я передал вам точь-в-точь. Я спросил, может, эти садистские убийства их рук дело, но она ответила, что нет.

— Может, она знает, кто маньяк? — поинтересовался Фомин.

— Я спрашивал — не знает. Они рэкетиры и только.

— Да, Серега, ты попал. Отдал все свое состояние. Как теперь будешь, — Алексей усмехнулся.

— Главное, жив остался. — Максимов встал и пошел по кабинету. Он всегда так делал, когда волновался. А сейчас он волновался за друга, переживал так, будто сам попал в эту опасную ситуацию. — А денежки ты свои, считай, не потерял. Мы объявим этих упырей в розыск, сообщим в нотариальные конторы, в банк. Да они и сами туда не сунутся. Я этот люд знаю. Лягут на дно. Теперь их основная задача — к нам не угодить. Раз проиграли, значит проиграли.

— А как ты освободился-то, расскажи? — не унимался Алексей.

— Лола уехала, и мы остались втроем. Ботик уже двинулся на меня с ножом, но я попросил дать выпить перед смертью и мне налили. Долбанул еще двести граммов и попросил разрешить помолиться.

— Так ты вроде неверующий, — заметил полковник.

— Был неверующий, а теперь верующий. Жив, значит, бог мне помог — спас от смерти. Любой, кто в моей ситуации побывал бы, сразу поверил бы. — Сергей перекрестился. — Так вот. Левая рука у меня была прикована наручником к скобе в стене, а правая свободна. В ней и был гвоздик. Я их попросил помолиться, и они разрешили и отошли в сторону. Я скрестил руки, сделал вид, что молюсь, а сам расстегнул наручник, напал на них, дал по физиономиям и выскочил в дверь. Огородами убежал в лес, добрел до шоссе, поймал машину и приехал сюда. Вот и все. — Краснов закончил свой захватывающий рассказ и развалился на стуле. — Ох, братцы, сколько мне за эти часы пережить пришлось. Ужас! Находиться под страхом смерти — это неимоверно тяжкое испытание.

— Да. Повезло тебе, Серега, — Максимов похлопал его по плечу.

— Тебя разрабатывали, следили за тобой, раз знали все о тебе и твоих деньгах? — догадался Фомин.

— Да. Они сказали, что два месяца меня пасли, но я этого не заметил.

— Такое бывает. — Полковник сел в кресло и взял трубку телефона. Вызвал машину, команду спецназа, криминалистов и предложил Краснову и Фомину поехать искать ту самую избу, где Сергея держали в заложниках. Те согласились.

Через час три машины со спецгруппой примчались в поселок Воронцово. Бойцы быстренько высадились из микроавтобусов и окружили крайний дом. Вернее, то, что от него осталось, так как на месте злополучной избы дымилось пепелище. Не уцелело ничего, кроме кирпичной печки. Даже забор и ворота сгорели. На почерневшем дворе пожарный расчет устало сматывал шланги с закопченной травы.

Сергей, Алексей и Николай Иванович вылезли из «Волги» и пошли к руинам.

— Вон там, в центре избы должен располагаться тот самый погреб, из доски которого я вытянул гвоздь. — Краснов указал чуть правее печной трубы.

— Да, уничтожили следы, — констатировал Максимов и направился к командиру пожарного расчета. Там он узнал, что вызвали пожарных соседи. Но машины прибыли, когда уже все сгорело. Пришлось тушить догорающие остатки бревен.

— Наверное, бомжи подожгли, — высказал мнение командир, — дом-то старый, без жильцов.

— Нет, не бомжи. У меня другая информация, — возразил полковник.