Именем закона

— Велел Бобби уходить, и Бобби ушел, да? Просто ушел, ничего не сказав?

Дон кивнула.

Конечно, она напугана. Луис чувствовал это по тому, как она к нему прижималась.

Точно так же, как тогда, когда он в первый раз пришел сюда.

Тогда она сказала ему, о чем он думал: «Ты пытаешься представить, как я выгляжу без одежды». А он ответил: «Я знаю, что ты должна выглядеть отлично. Давай проверим, прав ли я». Он раскрыл объятия, и она прижалась к нему в первый раз. В то время она еще встречалась с Чипом, но собиралась порвать с ним, объясняя свое решение тем, что Чип красиво говорит, но на этом все и кончается. Луис появился в тот момент, когда она была уязвимой и нуждалась в любви. Она погадала ему, и они легли в постель и доставляли удовольствие друг другу до полного изнеможения. За первое гадание она получила пятьдесят долларов. Потом они встречались у нее дома примерно раз в неделю. Чип не узнал об этом. Чип не видел ее несколько месяцев перед тем, как Луис решил с ее помощью заполучить Гарри.

— Чип сказал, что ты обратишься в полицию, если он не заплатит тебе.

— Я же должна была сказать ему хоть что-то. Я рисковала головой, а что получила? Ничего.

— Счастье скоро улыбнется тебе, малышка, очень скоро. Скажи мне, что знает этот коп.

— Он думает, что знает все, кроме того, где находится Гарри.

— И не может ничего предпринять. Иначе они бы уже давно добрались до нас, — усмехнулся Луис. — Никогда не видел, чтобы все происходило так быстро, просто одно за другим. Надеюсь, тебе подробности не нужны.

— Да уж, пожалуйста, — отмахнулась Дон.

— Мне надо бы уехать завтра, в крайнем случае в воскресенье. Ты слышишь, что я говорю?

— Что уедешь, — сказала Дон. — Ты строишь планы только для себя.

— Ну, ты же знаешь, что, согласно моему гороскопу, мои способности разрабатывать хитроумные планы идут на убыль, а заодно и любовь может пострадать. Что же мне остается делать?

— Ну, с одной стороны, это так: расположение твоих звезд претерпевает драматические перемены…

Она говорила с ним сейчас тоном ясновидящей, в то время как он обнимал ее, давая понять, что может обнять сильнее, если захочет.

— Однако положительная сторона в том, что во время этого космического цикла люди очень восприимчивы к твоим идеям.

— Пожалуй, это правда, — заметил Луис. — Мои идеи начинают претворяться в жизнь. Скажи мне, что ты видишь.

— Пустой дом.

— Чей?

— Этот.

— А где ты?

— Я вижу себя на пляже.

— По соседству?

Дон покачала головой:

— На одном из Багамских островов.

— Не там ли, где находятся деньги? — Луис усмехнулся. — Ну ты даешь!

Дон спросила:

— Я поеду с тобой?

— Поедешь следом, дня через два. А сейчас ты куда собираешься?

— Не поверишь. В номер Гарри в Саут-Бич. Для моей собственной безопасности.

— А ты чувствуешь, что тебе это нужно?

— Да уж конечно! Я не хочу снова увидеться с Бобби. Я позвоню, когда туда приеду. Запишешь телефон?

— У меня есть все телефонные номера Гарри Арно, — сказал Луис. — Я хочу знать, правду ли говорит мой гороскоп насчет того, что любовь может пострадать.

— Сомневаюсь в этом.

— Скажи мне, что ты чувствуешь.

— Ну, я чувствую кое-что, что давит мне на живот. А это значит, что ты не потерял способности доставлять удовольствие другим.

— Куда мне до тебя, девочка.

Дон подняла на Луиса глаза и скорчила гримасу.

— Мне пора идти, а то Рейлан начнет меня искать.

— Ты зовешь его Рейлан, — сказал Луис. — А как он называет тебя?

— Я ничего ему не рассказала, клянусь Богом.

— Знаю, малышка.

Они сидели на металлических стульях на веранде «Делла Роббиа» и ждали Дон Наварро.

— Гарри говорит, что этим стульям полсотни лет, — сказала Джойс. — Он никогда не сидит тут, не хочет быть похожим на пенсионера. Говорит, что когда-то в каждом отеле на побережье можно было увидеть стариков, которые сидели в ряд на стульях, как птицы на телефонных проводах.

Какой-то парень лет двадцати, здоровый тип в шортах до колен, без рубашки, но в перчатках и наколенниках, промчался мимо них на скейтборде.

— Гарри говорит, что предзнаменования начинают сбываться и ему это не нравится. Знаешь, может быть, он просто уехал.