Именем закона. Сборник № 2

— А! Ты здесь! Хорошо. — В отличие от Сокольникова, Трошин был свеж и полон сил. — Есть для тебя кое-какая работа. Сейчас придет одна дама. Ты ее допроси. Бланк у тебя есть? На вот, возьми. Кстати, ты ее знаешь. Ратникова — директор рыбного. Азаркина дала показания, что ей тоже продала монеты. Вот по этому факту и допроси, считай, это поручение следователя. Опознание только что провели. Особо не нажимай, спокойно и сдержанно. Ты меня понимаешь? Хорошо. А я сейчас к Гайдаленку…

Все эти слова Трошин произносил как бы мимоходом, давая понять, что задание пустяковое и чем скорее с ним справится Сокольников, тем больше времени у него останется для настоящих важных дел.

И все же сон мигом слетел с Сокольникова. Ну, дела! Ратникова, та самая, оказывается. Вот тебе и симпатичный директор.

Она постучала негромко, деликатно, наверное, едва касаясь филенки тонкими пальчиками.

— Можно?

Изящно неся аккуратно постриженную головку, простучала по полу каблучками — стук-стук. Села и гладкую, без единой морщинки юбку оправила тоже очень изящно, демонстрируя, наверное, как это полагается делать по высшему классу.

А потом без тени робости посмотрела на Сокольникова, уверенная и гордая в своей зрелой, испытанной красоте.

— Здравствуйте. Мне сказали, в ваш кабинет…

— Все правильно, — подтвердил Сокольников, усиленно хмурясь. — Я вас должен допросить. По поручению следователя.

— Пожалуйста.

Обретая уверенность, Сокольников без нужды ворохнул на столе бумаги.

— Вы знакомы с Надеждой Азаркиной?

— С этой женщиной? — Ратникова слегка надула губки. — Нет. Хотя она меня, возможно, видела в магазине.

— А с ее мужем?

Она сделала брезгливую гримаску.

— Как-то приходил проситься на работу. Но я таких типов и на порог не пускаю.

— Нам известно, что вы приобрели у Азаркиной четыре золотые монеты.

Ратникова вскинула руку, предварительно изогнув ее в кисти и расслабив пальцы. Получилось очень грациозно.

— Ну что вы! И в голову бы не пришло. С какой стати?

— Напрасно вы так, — мрачно сказал Сокольников. — В деле есть прямые показания. Если мы найдем монеты…

— Ищите, пожалуйста, — любезно разрешила Ольга Аркадьевна Ратникова. — Даже странно как-то. Мы же интеллигентные люди…

— Вы только хуже себе делаете, — без особой убежденности сказал Сокольников. — Стоит ли отрицать очевидное?

Он понимал, что говорит не то и не так, догадывался, что Ольга Аркадьевна отчего-то подготовлена к этому разговору гораздо лучше, но перестроиться не мог.

— Ну, знаете, — повела плечиком Ратникова, — не вижу тут ничего очевидного. Два алкоголика меня чернят. Мне даже неудобно напоминать старую пословицу: муж и жена — два сапога пара.

— Азаркина не алкоголик.

— Да? — удивилась Ольга Аркадьевна. — А вы на нее повнимательнее посмотрите. Поверьте, уж в этом я разбираюсь. Повидала, знаете.

— Вы же говорили, что ее не видели!

— Отчего же? Я сказала: возможно. И вообще ищите сколько вздумается. Мне просто жаль вашего времени.

Сокольников сделал попытку зайти с другой стороны.

— Зачем же им вас оговаривать?

— Как вам сказать?.. — Ольга Аркадьевна чуть подалась вперед, отчего тонкая ткань платья натянулась, выразительно подчеркнув все, что было необходимо. — У меня все в порядке, все хорошо. И на работе, и дома. А у них? Думаете, они этого не понимают? Вот от этого все и происходит. Зависть, Олег Алексеевич, самая обыкновенная зависть. Я не впервые, к сожалению, это на себе испытываю. Ну, и, конечно, мой отказ взять его на работу сыграл не последнюю роль.

Она была так естественна, что Сокольников против воли признался себе: если б не показания Азаркиной, он бы, пожалуй, поверил. И все же директриса рыбного лгала, потому что не лгала Азаркина.

— Смотрите, — произнес он равнодушно, — ведь вас арестуют.

Он пристально заглянул в ее лицо и застал врасплох, хотя лишь краткий миг понадобился ей, чтобы отгородиться и спрятать мелькнувшее в глазах. Он не понял, что это было, но мог поручиться: не беспокойство и не страх.

— Вам, конечно, виднее, — с достоинством отвечала Ольга Аркадьевна, — хотя я не понимаю, почему вы так разговариваете.

Стремительно вошел Трошин. На Ольгу Аркадьевну он даже не взглянул. И она ни единым жестом не отозвалась на его появление.

— Как дела? — Трошин мельком заглянул в протокол. — Заканчивайте, Сокольников, у нас еще много чего…

Но Сокольников отложил ручку и вежливо попросил Ольгу Аркадьевну посидеть несколько минут в коридоре. С приветливой и равнодушной улыбкой она вышла, оставив в кабинете тонкий аромат духов.

— Ну, чего ты хотел? — нетерпеливо спросил Трошин.

— С ней нужно работать, — с недоумением ответил Сокольников. — Она все отрицает. Такое впечатление, что заранее готовилась.

— Может, и заранее, — легко согласился Трошин. — Шестые сутки пошли. За это время многое можно было узнать.

— Но откуда? С Зелинским она не связана, Азаркины ее предупреждать не стали бы.

— Откуда тебе известно? Ты что, их за руку водил? В общем, не о том сейчас голову нужно ломать. Подводи черту и отпускай ее.

— Как отпускай? — не понял Сокольников. — А обыск?

— Обыск Гайдаленок решил пока не делать.

— Почему?