Именем Земли

Лукьяненко Сергей Именем Земли

Центральный штаб Сообщества.

Капитану крейсера "Рубеж".

Срочно. Секретно. Голубой шифр.

Файл распечатки 23-А:

"Получением настоящего приказа немедленно вывести крейсер в двенадцатый планетарный сектор восьмой галактической зоны. 16 марта, 38.09.17 единого времени ожидается прохождение в секторе конвоя Лотанского десанта. Конвой и охрану уничтожить.

Именем Земли."

Они разворачивались. В космосе нет веса, но остается масса, и двести тысяч тонн металла не затормозить мгновенно. Они разворачивались, и пальцы, вдавленные в клавиши форсажа двигателей, уже не могли ничем помочь. Неделю назад на далекой планете Лотан земной агент равнодушно взглянул на маршрутную карту конвоя. Три дня назад в Центральном штабе защиты Земли антенны грависвязи приняли его короткий доклад. Кто-то из офицеров сверился с компьютером и пожал плечами — на перехват успевал лишь один крейсер — "Рубеж". Возможно, он даже посоветовался с начальником штаба, и тот с сожалением вздохнул. Но слишком несоизмеримы цены крейсер, один из сотен, несущих патрульную службу, и набитый десантниками конвой врага. И их бросили в бой — в бой без надежды победить и без надежды выжить…

Они разворачивались. Вряд ли хоть половина людей в рубке понимала, что это значит. И уж точно не подозревали о происходящем сотни астронавтов на боевых постах корабля. В наушниках бились, мешая друг другу, их крики, просьбы, доклады…

— Главный пост, главный…

— Он уходит из сектора поражения, подбавьте же…

— Рубка, у нас плывет защита, до двух рентген в максимуме, ждем разрешения на эвакуацию…

— Главный пост…

— Да влепите же ему кто-нибудь, он в мертвой зоне!

— Почему молчит правый сектор?!

— Капитан, двигатели на пределе, можно ли снять форсаж?

— Главный пост…

— Правый сектор! Он же прет на тебя!

Виктор повернулся в кресле. Руки соскользнули с пульта, расслабились впервые после двухчасового бега по клавиатуре. Он посмотрел на первого помощника и поразился его позе: спокойной, отдыхающей, такой нелепой среди скорчившихся над пультами командиров… И поймал его взгляд.

Первый помощник тоже все понимал. Они разворачивались прямо под удар лотанского линкора, разворачивались правым бортом, ослепшим, оглохшим, онемевшим в самом начале боя, после сильнейшего радиационного удара. Если там, среди оплавленной брони и застывшей серыми буграми противопожарной пены, и остались орудия, ими уже некому было управлять. И ничего не оставалось, кроме как ждать, ждать те последние секунды, пока враг не выйдет на дистанцию абсолютного поражения, и тот, неведомый ему лотанский капитан, не скажет в микрофон: "Всем бортовым — залп!"

— Мы же лезем под удар! — вдруг вскрикнул за спиной кто-то из штурманской группы. И сразу же в наушниках наступила тишина неестественная, нереальная… Один за другим люди отрывались от пультов, с пробуждающимся ужасом вглядывались в экраны. Там, среди немигающих, застывших звезд, разгоралась ослепительная точка — приближающийся линкор.

"Он пройдет мимо нас на расстоянии пяти-шести километров. И ударит при максимальном сближении. Элементарный прием, я поступил бы так же, подумал Виктор. — Они давно поняли, что наш правый борт небоеспособен, и ждали только удобного момента…" На мгновение ему стало жалко — нет, не себя, и не корабль, и не идущий на смерть экипаж, — ему стало безумно жалко его крошечного шанса на победу, который они едва не использовали. Они почти могли победить… Виктор закрыл глаза и поразился длящейся до сих пор тишине. Ему захотелось, чтобы эта тишина осталась до самого конца…

Корабль вздрогнул, и наушники взревели. Виктор дернулся в кресле, стягивая с головы гибкую дугу, наполненную чужими голосами. Но так и застыл, глядя на экран, где разваливалась, расползалась багровым шаром черточка вражеского линкора…

…Он шел по главному коридору, где уже включили гравитацию, и ненужные теперь магнитные ботинки звонко цокали по полу. Навстречу то и дело пробегали люди, неразличимые в жидком свете уцелевших ламп, громоздкие и неуклюжие от боевых скафандров. Несколько раз Виктора толкали, однажды даже сбили с ног, ругнувшись, помогли встать. Сзади беззвучной тенью шел первый помощник. Виктор терпел до тех пор, пока тот не втиснулся вместе с ним в узкую кабинку аварийного лифта.

— Карлос, ваше место в рубке.

— Как и ваше, капитан.

Корианец первый раз посмел ответить ему так дерзко. Его смуглое лицо с короткой бородкой оставалось, впрочем, почтительным, как и раньше.

— Карлос, в отсутствии меня, вашего капитана, вы должны быть в рубке.

— В боевой обстановке. Но бой кончился.

Да, бой кончился. Они победили.