Именно так

Сейчас живу с бабушкой, матерью моей мамы, она привыкшая видеть меня заплаканной, или только что поплакавшей, или вот – вот собирающейся плакать, не стала ничего спрашивать. Раньше я этому удивлялась, а сейчас была просто благодарна за ее холодную безэмоциональность. На следующее утро, взяв сумку с учебниками, вышла во двор и пошла в школу пешком. Я думала о вчерашнем вечере, и не могла понять, почему мне кажется, что я знаю Яниса, только взглянув на него, будто переживала все, о чем, когда – то мечтала. Перебирая возможные идеи о нашем знакомстве, которое могла как – то забыть, но отметая эту мысль несколько раз, я чувствовала, что вот он ответ, но мысли путались, как при встряске сумки, и мне приходилось расставлять свои навязчивые идеи по алфавиту, как книги в библиотеке.

–Привет, ты как?

Я не заметила, как подошла к школе:

–Нормально, Моника.

На улице тепло, светит солнце, но мне слишком холодно, чтобы улыбнуться подруге, которая очень хорошо меня знает, и думаю, даже догадывается, о чем я думаю. ««Твой папа ушел от нее, когда узнал про тебя. Твоя мама росла в бедности, и не желала тебе такого детства. Помню слова твоей мамы:

–Мама, мой ребенок захочет, есть, а что если я не смогу прокормить ее? Мама, мой ребенок захочет, игрушки, а что если я не смогу купить ей их? Как мой ребенок будет любить меня, если я не смогу ей ничего дать?».

–Разве ты не любишь свою маму? – спросила я у мамы как – то.

Она внимательно на меня посмотрела и улыбнулась:

–Она многое мне дала и без денег.

«Твоя мама, – говорила бабушка – упорно работала и дала тебе все, о чем сама мечтала в детстве, но лишила того, чего у нее было в избытке. Как же я ее такой воспитала? Что я упустила? Когда ошиблась?». При последних вопросах, бабушка запиналась, и начинала гладить мои волосы, я же опускала голову ей на колени и плакала».

Спустя пару дней, мы с Моникой дурачились строя план по соблазнению Яниса:

–Для начала стоит выяснить какой он человек и что из себя, представляет, может он не пройдет и первый отборочный этап. Узнаем, кто он и откуда у него такие познания в программировании и хммм… хакерстве? Да точно, кто его родители, в целом все о нем.

–Ну что, тогда начнем действовать?

–Да! Но мне немного страшно, – сглотнула я и улыбнулась.

Моника будто не слышала моих слов, осматриваясь по сторонам. Мы стояли во внутреннем дворе школы – учебное заведение, больше смахивающее на элитный пансион, в котором богатые родители платили, за то, чтобы дети их не беспокоили. Моника рассказывала, как отдохнула на выходных, после чего слишком громко сказала: «Джейси, давай уйдем с уроков? Все равно нечего делать сегодня, ты сделала домашнее задание по геометрии?». Забыла о домашнем задании, мне ведь не до этого, я, кажется, влюбилась, в парня, которого не знаю, вот это действительно стоящая причина, не делать домашнее задание, а что Моника? Могла бы, и сделать, не успела я ответить, как за моей спиной: «Моника Хоувелл и Джейси Камминг вы решили уйти с уроков? – насмешливый голос Торли Ньюджент преподаватель той самой злочастной геометрии. Как Моника ее не заметила?! Она же оглядывалась по сторонам. – Вы первые, кто ответит на ваше домашнее задание, но для начала вы пойдете к директору и объясните, почему уходите с занятий, и еще, объясните свое отсутствие на прошлой неделе Камминг и Хоувелл». Торли Ньюджент полноватая старуха лет пятидесяти, среднего роста. Ее сузившиеся глаза рассматривали нас с Моникой, как букашек под лупой, для эксперимента. Несмотря на то, что она была полноватая, Ньюджент выглядела сухой, взгляд хищный, а выражение лица мерзкое, но при этом ее нельзя было назвать страшной. Она просто внушала страх и легкое омерзение своим видом. Уволившийся преподаватель по геометрии добродушный старичок мне нравился, можно даже сказать я любила его, и пыталась понять этот предмет, только из – за него, но потом пришла она и я оставила попытки понять невозможную геометрию. Ньюджент всматривалась в мое лицо очень внимательно. «Но учитель Ньюджент, Моника и Джейси ведь не ушли с уроков», – все время, что мы стояли в оцепенении, я и Моника даже не заметили, что Нейди слышала наш разговор. Не стоило ей этого говорить, Нейди – отличница, она должна и обязана быть примером подражания для каждого, а не заступаться за неудачных прогульщиков.

–Нейди Хауард вам пора идти на урок, – жестко произнесла Ньюджент.

Нейди как- будто не обратила внимания на тон преподавателя:

–Но они ведь…

–Они собирались уйти и непременно ушли бы, остальное вас не касается, – еще жестче, если только это было возможно, произнесла ОНА.

Нейди ушла, и мы остались с Ньюджент.

–Я провожу вас к директору.

Мы молча шли за учителем.

–Я сообщу лично об этом инциденте вашим…– Ньюджент запнулась- в общем к директору.