Именно в этот раз

Лучше побыстрее отойти от нее, выгадать время, немного подумать. Не вдыхать ее запах, напоминающий аромат цветка, разогретого летним солнцем. Не дотрагиваться до ее прелестного нежного тела, потому что от этих прикосновений кровь начинает неистово бурлить в жилах.

– То, что сделал этот негодяй, этот Змей Баркер… – Итэн перевел дыхание, но, вместо того чтобы отпустить Джози, еще глубже зарылся пальцами в облако ее волос. «А неплохо было бы мне вернуться когда-нибудь в Америку и поохотиться на Змея Баркера, как на дикого зверя. Да он и есть зверь!» Итэн с удовольствием убил бы мерзавца и скормил его труп стервятникам. – Ни один мужчина не имеет права так поступать с женщиной.

– Попробуй объяснить это Змею, Итэн…

– Что?

– Я поверить не могу, что ты заботишься обо мне, – прошептала Джози. – Что ты… Помнишь, прошлой ночью ты сказал, что я тебе совсем не нравлюсь, что ты не доверяешь мне.

– Ты нравишься мне гораздо больше, чем я хотел бы, – пробормотал Итэн.

Восхитительный ротик Джози от удивления раскрылся, а Итэн вдруг привлек ее к себе и потянулся губами.

Вообще-то Итэн не собирался целоваться, он совсем не хотел дотрагиваться до Джози, а тем более до ее бедер и соблазнительной груди. Но остановиться было невозможно.

У него не хватило сил прервать поцелуй.

Итэн услышал, как Джози глухо застонала. Однако вряд ли можно было назвать такой стон жалобным. И она совсем не пыталась вырваться, потому что крепко обхватила его шею руками. И чертовски правильно сделала, ибо Итэн, раз вкусив сладость ее губ, не намеревался расставаться с ними.

Он вонзался в рот Джози все глубже, и вот ее губы раздвинулись, не отрываясь от его губ. Язык Итэна, уже объятого пламенем страсти, нашел ее язык. По телу Джози пробежал трепет. Она была слаще меда, она опьяняла сильнее, чем самое крепкое, изысканное вино. Итэну хотелось вобрать ее, втянуть в себя одним бесконечно долгим восхитительным глотком.

Ему казалось, что его кровь превратилась в раскаленную лаву, но когда язык Джози робко проник в его рот, тело, пронзенное острым желанием, стало горячее, вероятно, на несколько сотен градусов.

Итэн гладил ее бедра и низ живота со страстью, граничащей с безумием.

А Джози утопала в волнах наслаждения – такого глубокого, сокрушительного и полного радости, что все вокруг исчезло, словно в бушующем пламени: рассудок, чувство собственного достоинства, здравомыслие.

Она погрузила пальцы в густые шелковистые волосы Итэна. Ее губы с готовностью сдавались на милость победителя. Тело, опаленное знойным жаром, сгорало от неистового желания.

Прижимаясь к Итэну, Джози чувствовала, что и он хочет ее с той же неодолимой силой.

Она не могла побороть зов плоти, который лавиной выплеснулся из самых потаенных глубин ее женского естества, так долго томимого одиночеством.

– Джози, знаешь ли ты, как давно я этого желал?..

– Тогда, на свадьбе, мне хотелось, чтобы ты целовал меня вечно.

– Так я и должен был поступить. – Итэн прижался губами к ее шее.

– Ты не мог… ты свалился замертво, – рассмеялась Джози, щекоча его своим дыханием.

Он снова впился в нее поцелуем.

– Видишь, каким я был дураком, да и теперь я дурак.

Смех оборвался, превратившись в полный неги стон, когда руки Итэна добрались до ее грудей. О Господи, что же он делает?!

«Уносит меня на небеса», – подумала Джози, а потом все мысли исчезли в слепящей вспышке наслаждения.

Пальцы Итэна ласкали затвердевшие соски, и от этих движений по телу Джози расходились горячие волны. Она закрыла глаза, отдаваясь новым ощущениям, нараставшим с каждой минутой и наконец достигшим такой остроты, что ее руки судорожно вцепились в Итэна.

А он не давал ей пощады, покрывая шею и грудь дразнящими поцелуями, слегка покусывая тело через тонкую ткань платья и доводя до исступления прикосновениями своих пальцев. Когда он прислонил Джози к стволу дерева и начал расстегивать пуговицы, у нее подкосились ноги.

Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Змей обычно брал ее жадно, второпях, придавливая тяжестью своего тела. Его губы, мокрые и омерзительные, доставляли только боль. Ни разу, ни разу он не коснулся ее с такой завораживающей грубоватой нежностью, которая тоже приносила боль – но совсем другую. Боль отчаянного, страстного желания, полного сладости и муки. Охваченная им, Джози трепетала и льнула к Итэну, словно ива на ветру.

Его поцелуи жалили и терзали ее, но и согревали, как крепкое вино, напоенное солнцем.

Сплетясь телами, они упали на бархатистую траву, и вдруг из-за пригорка раздался непонятный звук, тихий, но отчетливый и настолько неуместный, что, услышав его, оба застыли.

– Какого черта? – пробормотал Итэн, вскинув голову.

Инстинкт всегда мгновенно предупреждал его об опасности. Потому он и выжил на Диком Западе. Выпустив Джози из объятий, граф вскочил на ноги.