После того как закончилось заседание, авторы фильма сидели и ждали ареста. Все ушли из зала, но за ними никто не приходил. Тогда они на плохо слушающихся ногах дошли до выхода из Кремля. Вышли на улицу. Но и тут никого не оказалось. На улице, не имея сил больше идти, они упали на откос возле ворот Кремля и некоторое время лежали; их словно парализовало. А потом молча встали и разошлись в разные стороны.
…Писатель Авдеенко, ошельмованный, преданный самим Сталиным настоящей партийной анафеме, шел домой, ожидая, а может, уже мечтая об аресте. Жить было нестерпимо. Но энкавэдэшники за ним так и не пришли, правда, спустя несколько дней его выгнали из партии, из Союза писателей и выселили из квартиры.
Но прервем рассказ о главном герое этой драмы и вернемся к Ермолинскому.
В те дни он был Ялте, где дорабатывал с Евгением Габриловичем сценарий фильма “Машенька”. И писал своей жене Марике из Коктебеля: