Именной указатель

18 февраля 1954 (лист 12)

Совершенно секретно

Справка

Гогоберидзе Леван Давидович, 1896 года рождения, уроженец гор. Гогаджи Грузинской ССР, был арестован 22 октября 1936 года УНКВД Азово-Черноморского края по обвинению в преступлении, предусмотренном ст. ст. 58–10, 58–11 УК, и 21 марта 1937 года Выездной сессией ВК ВС СССР в гор. Ростове-на-Дону осужден к расстрелу.

Согласно предписанию заместителя председателя ВК ВС СССР тов. Матулевича от 21 марта 1937 года № 007, приговор приведен в исполнение в гор. Ростове-на-Дону в 16 часов 21 марта 1937 комендантом УНКВД Азово-Черноморского края Генкиным в присутствии помощника прокурора СССР Прусс.

Как предписание, так и акт об исполнении приговора написано на одно лицо – Гогоберидзе Левана Давидовича.

Акт хранится в особом архиве 1-го спецотдела МВД СССР.

Сведений о том, что ГЛД якобы находится в ссылке в Отделе “II” МВД не имеется.

Начальник 1-го спецотдела Плетнев

Тут выплывает еще один драматический сюжет. Так как сестре неоднократно сообщали из МВД, что ее брату дали “десять лет без права переписки” и что он не расстрелян, а просто исчез в дебрях ГУЛАГа, то властным органам было очень трудно доказывать обратное. Отмашки сверху на то, чтобы сообщать всем желающим, что формулировка “десять лет без права переписки” – это завуалированная ложь, призванная скрыть массовые расстрелы, еще не поступало. Елена Давидовна ссылалась Генеральному прокурору Руденко именно на то, что в МВД ей изначально и не называли дату расстрела. И это было не только историей семьи Гогоберидзе; сотни тысяч людей все это время ждали возвращения своих близких, получив такой же ответ из НКВД. Теперь отдельные граждане получили возможность поднять завесу тайны над тем, что творилось с их близкими после ареста.

И вот начинается вызов свидетелей по делу Левана Гогоберидзе.

1 марта 1954 года военному прокурору Цумареву А. С. отправляется запрос из прокуратуры о том, что необходимо вызвать Вашкелевича и узнать, писал ли он заявление, уверен ли, что человек, которого он видел, – действительно Леван Гогоберидзе. И часто ли он встречался с ним ранее.

В протоколе допроса говорилось, что Вашкелевич (1919 г.р., Тбилиси) – кладовщик, осужденный за хищение боеприпасов к восьми годам, видел Гогоберидзе и заявление писал. В лагере он заговорил с грузином, которому было на вид сорок восемь – пятьдесят лет. Тот назвался Гогоберидзе. Рассказал, что из Тбилиси и что не был там с 1936 года, сказал, что срок отбыл. За что осужден, не говорил, но и не рассказывал, что был первым секретарем Грузии. Их разговор продолжался около 30 минут.

Потом Вашкелевич, вернувшись в Тбилиси в 1952 году, сразу после освобождения, говорил местным жителям, что видел на Колыме Гогоберидзе. Эти сведения, видимо, и дошли до семьи. Но уверенности у него, что это тот самый Леван Гогоберидзе, у него нет.

И вот оказалось, что Вашкелевич не обманывал, он действительно встречал Гогоберидзе. В рассказе Варлама Шаламова “Александр Гогоберидзе” говорится о человеке, которому он отчасти и был обязан своим спасением на Колыме, который взял его на службу к себе в лагерную больничку. “Он был не просто фельдшер кожного отделения Центральной больницы для заключенных на Колыме. Он был мой профессор фармакологии, лектор фельдшерских курсов. Ах, как трудно было найти преподавателя фармакологии для двадцати счастливцев заключенных, для которых ученье на фельдшерских курсах было гарантией жизни, спасения”. Шаламов пишет, что Гогоберидзе в прошлом был директором крупного научно-исследовательского фармакологического института в Грузии.