Иметь и не иметь

— Нет, — сказал Роджер. — Я не приходил на свадьба.

— Вы много потерял, — сказал Хэйсус. — Вы потерял весела свадьба. Почему так, вы не приходил?

— Ты меня не звал.

— Да, да, — сказал Хэйсус. — Я забыл. Я вас не звал. Вы получил, что хотел? — спросил он приезжего.

— Да. Как будто. Это самый дорогой бакарди, какой у вас есть?

— Да, сэр, — ответил ему Фредди. — Это настоящий carta del oro.7

— Слушай, Хэйсус, а с чего ты взял, что это твой ребенок? — спрашивает его Роджер. — Это не твой ребенок.

— Как это так не мой ребенок? Как это так? Черт дери, вы не смел так говорить! Как это так не мой ребенок? Вы покупал корову и вы не получал теленок? Это мой ребенок. Черт дери, да. Мой ребенок. Мой собственность. Да, сэр!

Он уходит вместе с приезжим и с бутылкой бакарди, и смеются в конце концов над самим Роджером. Этот Хэйсус — штучка все-таки. Да и тот другой кубинец, Суитуотер, тоже.

Тут входит Краснобай, адвокат, и он говорит Гарри:

— Только что таможенники поехали за вашей лодкой.

Гарри посмотрел на него, и глаза у него были такие, точно он собирался кого-то убить. Краснобай продолжал все так же, без всякого выражения в голосе:

— Кто-то с высокого грузовика увидел ее среди манглий и позвонил по телефону на таможню. Я только что встретил Германа Фредерикса. Он и сказал мне.

Гарри ничего не ответил, но глаза его стали опять, как у всех людей. Потом он сказал Краснобаю:

— Всегда вы все знаете.

— Я думал, вам это будет интересно, — сказал Краснобай тем же ровным голосом.

— Меня это не касается, — сказал Гарри. — Стерегли бы получше.

Оба они стояли у стойки, и ни тот, ни другой не сказал больше ни слова, пока Дылда Роджер и все остальные не убрались оттуда. Тогда они пошли в помещение за баром.

— Зараза вы, и больше ничего, — сказал Гарри. — За что ни возьметесь, все идет к черту.

— Я виноват, что лодку было видно с грузовика? Вы сами выбирали место. Вы сами ее прятали.

— Заткнитесь, — сказал Гарри. — Почему это раньше там такие высокие грузовики не ездили? Это был для меня последний случай честно заработать деньги. Последний случай пойти в рейс, где пахло деньгами.

— Я вам вовремя дал знать.

— Вы просто старый ворон.

— Ну, будет, — сказал Краснобай. — Они хотят ехать сегодня вечером.

— И пусть себе хотят.

— Они что-то начинают беспокоиться.

— В котором часу они хотят ехать?

— В пять часов.

— Я достану лодку. Отвезу их хоть к черту в зубы.

— Это неплохая мысль.

— Вот накаркаете еще. Не суйтесь в мои дела и не каркайте.

— Слушайте, вы, бешеный, — сказал Краснобай, — я вам хочу помочь, стараюсь для вас…

— А сами только портите. Заткнитесь. С такой заразой, как вы, лучше не связываться.

— Да будет вам, наконец.

— Ну, ладно, — сказал Гарри. — Мне нужно подумать. До сих пор я все обдумывал одну вещь, а теперь я уже ее обдумал, и мне нужно обдумать кое-что другое.

— Почему вы не хотите, чтобы я помог вам?

— Вы приходите сюда в двенадцать часов и принесите залог за лодку.

Когда они вышли в общую комнату, там был Элберт, и он сразу подошел к Гарри.

— Очень жалею, Элберт, но я не могу тебя взять, — сказал Гарри. Это он уже успел обдумать.

— Я бы недорого спросил, — сказал Элберт.

— Очень жалею, — сказал Гарри, — но мне уже не нужно.

— Никто другой с тобой за такую плату не поедет, — сказал Элберт.

— Я поеду один.

— Разве можно в такой рейс пускаться одному? — сказал Элберт.

— Заткнись, — сказал Гарри. — Что ты понимаешь в моих делах. Или тебя этому на общественных работах учат?

— Иди ты к черту, — сказал Элберт.

— Может, и пойду, — сказал Гарри. Всякий, взглянув на него, увидел бы, что он напряженно думает о чем-то и не хочет, чтобы ему мешали.

— Я бы все-таки хотел поехать, — сказал Элберт.

— Я не могу тебя взять, — сказал Гарри. — Знаешь что, оставь меня в покое.

Элберт ушел, а Гарри все стоял у стойки и так смотрел на автоматы для монет в пять, десять и двадцать пять центов и на репродукцию "Последнего бивуака" Кэстера на стене, точно никогда не видел их раньше.

— А ловко Хэйсус отбрил Дылду Роджера насчет ребенка, верно? — сказал ему Фредди, опуская грязные стаканы в лохань с мыльной водой.

— Дай-ка мне пачку "Честерфилдских", — сказал ему Гарри. Он прижал пачку обрубком и, вскрыв ее с одного конца, вынул сигарету и вставил в рот, потом уронил пачку в карман и прикурил у Фредди.

— Твоя лодка в порядке? — спросил он.

— Я на ней недавно ходил, — сказал Фредди. — Она в полном порядке.

— Хочешь, у тебя ее зафрахтуют?

— Для чего?

— Для рейса на Кубу.

— Только под залог полной стоимости.

— А сколько она стоит?

— Тысячу двести долларов.

— Я ее фрахтую, — сказал Гарри. — Мне поверишь без залога?

— Нет, — ответил ему Фредди.

— Отвечаю своим домом.

— Мне твой дом не нужен. Мне нужно тысячу двести монет.

— Идет, — сказал Гарри.

— Раньше деньги принеси, — сказал ему Фредди.

— Когда придет Краснобай, пусть он меня подождет, — сказал Гарри и вышел.

Глава четырнадцатая

Дома Мария и девочки сидели за завтраком.

— Здравствуй, папа, — сказала старшая девочка. — Папа пришел.

— Что у вас на завтрак? — спросил Гарри.

— Есть жареное мясо, — сказала Мария.

— Говорят, твою лодку украли, папа?