Иметь и не иметь

— Ясно, — сказал мистер Синг. — Вы говорите по-испански. Скажите ему, чтоб он присоединился к нам попозже.

Я сделал Фрэнки знак большим пальцем. Он встал и отошел к стойке.

— А вы не говорите по-испански? — спросил я.

— Ну что вы, — сказал мистер Синг. — Скажите, каковы обстоятельства, которые привели… которые побудили вас заинтересоваться?

— Мне нужны деньги.

— Ясно, — сказал мистер Синг. — За лодкой числятся какие-нибудь долги? На нее могут наложить арест?

— Нет.

— Превосходно, — сказал мистер Синг. — Сколько моих несчастных соотечественников можно разместить на вашей лодке?

— Вы хотите сказать — переправить?

— Совершенно верно.

— Как далеко?

— День пути.

— Не знаю, — сказал я. — Человек двенадцать, если без багажа.

— Без всякого багажа.

— Куда их требуется доставить?

— Это на ваше усмотрение, — сказал мистер Синг.

— Что именно, — где их высадить?

— Вы возьмете их с тем, чтобы везти на Тортугас, куда за ними должна прийти шхуна.

— Слушайте, — сказал я, — на Тортугас, на Логгерхед-Ки есть маяк и при нем радиостанция.

— Правильно, — сказал мистер Синг, — было бы, разумеется, глупо высаживать их там.

— Так как же?

— Я сказал: вы возьмете их с тем, чтобы везти туда. Так с ними условлено.

— Да, — сказал я.

— Высадите вы их там, где вы найдете нужным.

— Но шхуна придет за ними на Тортугас?

— Конечно, нет, — сказал мистер Синг. — Что за глупости.

— Сколько вы даете с головы?

— Пятьдесят долларов.

— Не пойдет.

— Ну, а если семьдесят пять?

— Сколько вы сами получаете с головы?

— О, это совершенно не относится к делу. Видите ли, мою роль в этом деле можно рассматривать с разных сторон, или, как говорится, под разными углами. Она этим не ограничивается.

— Да, — сказал я. — А то, что я должен сделать, по-вашему, не стоит денег? Так, что ли?

— Я вполне вас понимаю, — сказал мистер Синг. — Что ж, скажем по сто долларов.

— Слушайте, — сказал я. — Вы знаете, сколько лет тюрьмы я получу, если меня поймают?

— Десять, — сказал мистер Синг. — Не меньше десяти. Но почему непременно тюрьма, дорогой капитан? Для вас здесь есть только один рискованный момент — погрузка пассажиров. Все остальное зависит от вашей осмотрительности.

— А если они вернутся и потребуют вас к ответу?

— Нет ничего проще. Я обвиню вас в том, что вы меня обманули. Затем я частично возмещу им расходы и отправлю их снова. Им, конечно, известно, что это путешествие связано с трудностями.

— А со мной как?

— Думаю, что мне придется кое-что сообщить в консульство.

— Ясно.

— Тысяча двести долларов, капитан, в наше время не такая сумма, чтоб ею пренебрегать.

— Когда я получу деньги?

— Двести, как только вы дадите согласие, и тысячу при погрузке.

— А что, если я возьму эти двести и сбегу?

— Я, конечно, ничего не смогу поделать, — улыбнулся он. — Но я знаю, капитан, что вы так не поступите.

— Эти двести у вас при себе?

— Конечно.

— Положите их под тарелку.

Он положил.

— Ладно, — сказал я. — Утром я выправлю разрешение и, как только стемнеет, выйду в море. Теперь, где мы погрузимся?

— Что вы скажете о Бакуранао?

— Можно. У вас все налажено?

— Конечно.

— Ну, значит так, — сказал я. — Вы зажигаете на мысу два огня, один над другим. Как только я их увижу, я иду к берегу. Вы подъезжаете на лодке и с лодки грузитесь. Но чтобы вы сами тоже были и чтобы привезли деньги. Пока я не получу денег, я ни одного человека не возьму на борт.

— Нет, — сказал он, — половину при начале погрузки и половину, когда закончите.

— Ладно, — сказал я. — Это справедливо,

— Значит, обо всем сговорились?

— Как будто так, — сказал я. — Никакого багажа и никакого оружия. Ни револьверов, ни ножей, ни бритв; ничего. В этом я должен быть уверен.

— Капитан, — сказал мистер Синг, — вы мне не доверяете? Разве вы не видите, что наши интересы совпадают?

— Обещаете проверить?

— Прошу вас, не ставьте меня в неловкое положение. Разве вы не понимаете, что у нас общие интересы?

— Ладно, — сказал я ему. — В котором часу вы там будете?

— В двенадцатом.

— Ладно, — сказал я. — Ну, как будто все.

— Какие купюры вам удобнее?

— Давайте сотнями.

Он встал, и я смотрел, как он шел к выходу. Фрэнки улыбнулся ему, когда он выходил. Мистер Синг не взглянул на него. Вылощенный был китаец, что и говорить. Ай да мистер Синг.

Фрэнки подошел к столику.

— Ну как? — спросил он.

— Откуда ты знаешь мистера Синга?

— Он переправляет китайцы, — сказал Фрэнки. — Большой дело.

— Давно ты его знаешь?

— Он тут два лет, — сказал Фрэнки. — Раньше другой переправлял китайцы. Кто-нибудь его убил.

— Кто-нибудь и мистера Синга тоже убьет.

— Понятно, — сказал Фрэнки. — Так надо. Очень большой дело.

— Да уж, дело, — сказал я.

— Большой дело, — сказал Фрэнки. — Переправлена китайцы никогда назад. Другой китайцы пишет письма, пишет все хорошо.

— Замечательно, — сказал я.

— Такой китайцы не умеет писать. Умеет писать китайцы богатый. Такой ничего не кушает. Живет на один рис. Сто тысяч китайцы здесь. Только три китайски женщин.

— Почему?

— Правительство не пускал.

— Весело, — сказал я.

— Ты с ним делал дело?

— Может быть.

— Хороший дело, — сказал Фрэнки. — Лучше политика. Много деньги. Очень большой дело.