Иметь и не иметь

– Болит, – сказал негр. – Болит все сильнее и сильнее.

– Мне тебя очень жаль, Уэсли, – сказал тот, что правил. – Но я не могу отойти от штурвала.

– Для вас что человек, что собака, все равно, – сказал негр. Он начинал злиться. Но тому все еще было жаль его.

– Я сделаю так, что тебе станет легче, Уэсли, – сказал он. – Полежи пока спокойно.

– Вам все равно, что бы с человеком ни случилось, – сказал негр. – В вас ничего человеческого нет.

– Я сделаю все, что нужно, – сказал тот, что правил. – Ты только лежи спокойно.

– Ничего вы мне не сделаете, – сказал негр. Тот, что правил, – его звали Гарри Морган, – ничего не ответил потому, что ему нравился этот негр, а тут только и можно было, что ударить его, а ударить его он не мог. Негр продолжал болтать.

– Почему мы не остановились, когда те начали стрелять?

Гарри не отвечал.

– Разве человеческая жизнь не дороже груза спиртного?

Гарри сосредоточенно смотрел на штурвал.

– Нам нужно было сразу остановиться, и пусть бы они забрали груз.

– Нет, – сказал Гарри. – Они бы забрали и груз и лодку, а мы бы сели в тюрьму.

– Я тюрьмы не боюсь, – сказал негр. – А вот ранили меня зачем?

Теперь он уже раздражал Гарри, и Гарри устал слушать его болтовню.

– Черт подери, кто из нас тяжелее ранен? – спросил он, – Ты или я?

– Вы ранены тяжелее, – сказал негр. – Но я еще никогда не был ранен. Я не собирался быть раненным. Я не нанимался быть раненным. Я не хочу быть раненным.

– Успокойся, Уэсли, – ответил ему Гарри. – Тебе только хуже станет, если ты будешь столько болтать.

Они уже приближались к острову. Они шли в кольце отмелей, и вода так сверкала на солнце, что слепила глаза.

– Зачем теперь возить спиртное? – говорил он. – Сухой закон отменен. Кому нужна вся эта контрабанда? Почему не возят вино пароходом?

Гарри, сидя у штурвала, не отрываясь смотрел вперед.

– Почему люди не могут жить прилично и честно и зарабатывать приличным и честным трудом?

Гарри видел блестящую рябь у берега, хотя самый берег ему мешало видеть солнце, и он вовремя направил лодку в пролив. Он круто повернул штурвал одной рукой, и берег раздался в обе стороны, и он медленно подвел лодку к зарослям манглий. Он дал задний ход и выключил оба мотора.

– Бросить якорь я могу, – сказал он. – Но я не смогу поднять якорь.

– Я даже шевельнуться не могу, – сказал негр.

– Да, черт подери, ты совсем плох, – ответил ему Гарри.

Нелегким делом было для него вытащить, поднять и бросить в воду небольшой якорь, но он справился с этим и довольно долго травил канат, и наконец лодка закачалась среди манглий, так что ветки лезли прямо в кокпит. Тогда он снова спустился в кокпит. Черт знает что здесь творится, подумал он.

Всю ночь, после того как он перевязал рану негру, а негр забинтовал ему руку, он сидел у штурвала, следя за компасом, а когда рассвело, он увидел, что негр лежит на полу среди мешков, но тогда он следил за волной и за компасом и искал впереди маяк Сэнд-Ки и не приглядывался к тому, как обстоит дело. А дело обстояло плохо.

Негр лежал посреди груды мешков, вытянув вверх ногу. В корпусе было восемь пробоин от пуль, расщепивших доски. Стекло щитка было разбито. Он не знал, много ли товара погибло, и там, куда не натекла кровь негра, натекла его собственная кровь. Но что было для него хуже всего в эту минуту, это запах спиртного. Все кругом было пропитано им. Лодка теперь спокойно стояла среди манглий, но Гарри не мог отделаться от ощущения качки, всю ночь трепавшей их в заливе.

– Я пойду сварю кофе, – сказал он негру. – Потом я сделаю все, что нужно.

– Не хочу я кофе.

– А я хочу, – ответил ему Гарри. Но в каюте у него закружилась голова, так что он должен был выйти на палубу.

– Придется нам обойтись без кофе, – сказал он.

– Я хочу воды.

– Сейчас.

Он налил негру кружку воды из оплетенной бутыли.

– Зачем вам понадобилось мчаться вперед, когда они начали стрелять?

– Зачем им понадобилось стрелять? – ответил Гарри.

– Я хочу доктора, – сказал негр.

– Доктор не поможет тебе больше, чем я.

– Доктор меня вылечит.

– Будет тебе доктор – вечером, когда придет лодка.

– Не хочу я дожидаться никакой лодки.

– Ладно, – сказал Гарри. – Сейчас мы спустим все эти мешки на дно.

Он начал выбрасывать мешки, и с одной рукой это было очень нелегко. Мешок с грузом вина весит не больше сорока фунтов, но не успел он выбросить и нескольких мешков, как у него опять закружилась голова. Он сел на пол и потом лег.

– Вы убьете себя, – сказал негр.

Гарри лежал неподвижно, положив голову на один из мешков. Ветви манглий лезли в лодку, и то место, где он лежал, было в тени. Он слышал свист ветра над манглиями и, глядя в высокое холодное небо, видел несущиеся с севера редкие облака.

Лодка не придет в такой ветер, подумал он. Никто не подумает, что мы вышли в море в такую бурю.

– Вы думаете, лодка придет? – спросил негр,

– Конечно, – сказал Гарри. – А как же.

– Буря очень сильная.

– Нас ждут.

– Не в такую погоду. Зачем вы меня обманываете? – Негр говорил, почти вплотную прижав губы к мешку.

– Успокойся, Уэсли, – ответил ему Гарри.