Иметь и не иметь

– Что будешь пить? – спросил Фредди.

– Что пьет дамочка? – спросил Гарри.

– Cuba libre.

– Тогда мне дай чистого виски.

Высокий рыжеусый турист в очках с толстыми стеклами наклонил к Гарри свое широкое, с прямым носом лицо и сказал:

– Послушайте, с какой стати вы нагрубили моей жене?

Гарри оглядел его сверху донизу и сказал Фредди:

– Что это у тебя тут делается?

– А все-таки? – спросил высокий.

– Успокойтесь, – сказал ему Гарри.

– Со мной это вам даром не пройдет.

– Слушайте, – сказал Гарри. – Вы приехали сюда, чтоб поправиться и набраться сил, так? Вот и успокойтесь. – И он вышел из бара.

– Вероятно, я должен был его ударить, – сказал высокий турист. – Как ты думаешь, дорогая?

– Жаль, что я не мужчина, – сказала его жена.

– Вы бы далеко пошли при таком сложении, – сказал в свою кружку человек с зеленым козырьком.

– Что вы сказали? – спросил высокий.

– Я сказал, что вы можете узнать его фамилию и адрес и написать ему письмо с изложением всего, что вы о нем думаете.

– Послушайте, как ваша фамилия? Вы, кажется, смеетесь надо мной.

– Можете звать меня профессор Мак-Уолси.

– Моя фамилия Лафтон, – сказал высокий. – Я писатель.

– Очень рад познакомиться, – сказал профессор Мак-Уолси. – И часто вы пишете?

Высокий человек посмотрел по сторонам.

– Уйдем отсюда, дорогая, – сказал он. – Здесь все или нахалы, или сумасшедшие.

– Это необыкновенный уголок, – сказал профессор Мак-Уолси. – Но поистине обворожительный. Его называют американским Гибралтаром, и он на триста семьдесят пять миль южнее Каира. Правда, этот бар единственное, что я здесь успел повидать. Бар, впрочем, хороший.

– Я вижу, вы в самом деле профессор, – сказала жена. – Знаете, вы мне нравитесь.

– Вы мне тоже нравитесь, милочка, – сказал профессор Мак-Уолси. – Но мне пора уходить. Он встал и пошел искать свой велосипед.

– Здесь все сумасшедшие, – сказал высокий. – Выпьем еще, дорогая.

– Мне понравился профессор, – сказала жена. – Он очень обходительный.

– А тот, что приходил…

– Ах, он просто красавец, – сказала жена. – Похож на татарина. Жаль, что он такой нахал. У него лицо просто как у какого-то Чингис-хана. Ух, до чего хорош.

– У него нет одной руки, – сказал ее муж.

– Я не заметила, – сказала жена. – Выпьем еще. Интересно, кого мы тут еще увидим?

– Может быть, Тамерлана, – сказал ее муж.

– Ух, какой ты ученый, – сказала жена. – Но с меня довольно этого Чингис-хана. Почему профессору понравилось, что я говорю «мура»?

– Не знаю, дорогая, – сказал Лафтон, писатель. – Мне это никогда не нравилось.

– Я ему, видно, понравилась такой, как я есть, – сказала жена. – До чего мил!

– Ты его, вероятно, увидишь еще.

– Вы его всегда увидите, когда бы ни пришли сюда, – сказал Фредди. – Он тут живет. Он уже две недели тут.

– А кто тот человек, который так грубо разговаривает?

– Тот? А это наш, здешний.

– Чем он занимается?

– Да всем понемножку, – ответил ей Фредди. – Он рыбак.

– Почему у него нет руки?

– Не знаю. Повредил где-то.

– Какой красивый! – сказала жена. Фредди засмеялся.

– Много чего мне о нем приходилось слышать, но такого не слыхал никогда.

– По-вашему, у него не красивое лицо?

– Будет вам, леди, – ответил ей Фредди. – У него лицо похоже на свиной окорок, да еще нос переломлен.

– Фу, какие мужчины глупые! – сказала жена. – Он мне по ночам снился.

– Дурные сны вам снятся, – сказал Фредди. Все это время лицо писателя сохраняло какое-то бессмысленное выражение, которое сходило только в те минуты, когда он восхищенно глядел на свою жену. Нужно в самом деле быть писателем или чиновником Управления общественных работ, чтобы иметь такую жену, подумал Фредди. Господи, ну и страшилище!

Тут в бар вошел Элберт.

– Где Гарри?

– Пошел на пристань.

– Спасибо, – сказал Элберт.

Он ушел, а жена и писатель по-прежнему сидели у стойки, и Фредди стоял у стойки, беспокоясь о своей лодке и думая о том, как у него болят ноги, оттого что приходится стоять целый день. Он сделал поверх цементного пола деревянную решетку, но это не очень помогло. Ноги все время ныли. Зато торговля у него идет хорошо, лучше всех в городе, и накладных расходов меньше. Ну и чучело все-таки эта баба! И мужчина тоже хорош, если не нашел себе лучшей. С такой даже с закрытыми глазами не рискнешь, подумал Фредди. А заказывают все время коктейли. Дорогие коктейли. И то хорошо.

– Да, сэр – сказал он. – Сию минуту.

Вошел загорелый, светловолосый, хорошо сложенный мужчина в полосатой матросской фуфайке и шортах защитного цвета и с ним очень хорошенькая смуглая молодая женщина в белом шерстяном свитере и темно-синих брюках.

– Кого я вижу! – сказал Лафтон, вставая. – Это же Ричард Гордон с прелестной миссис Эллен.

– Привет, Лафтон, – сказал Ричард Гордон. – Не видели вы тут пьяного профессора?

– Он только что вышел отсюда, – сказал Фредди.

– Хочешь вермуту, детка? – спросил Ричард Гордон свою жену.

– Если ты будешь, я тоже выпью. – сказала она. Потом поздоровалась с обоими Лафтонами. – Мне, пожалуйста, пополам, Фредди, французский с итальянским.