Имя для Лис

– Лис, трагэдия в Ирбисе случилась во врэмена жизни Слэйруса. Это было очень давно, Алайлы еще не было даже в божэственных свитках.

– А Алайла и не нужна была. Она служила лишь инструментом для проклятого ключа. – Я была воодушевлена открытием.

Заинтересованные Атос и Секира подъехали, чтобы послушать нас. Даже Мерзлые Лапки высунул голову из-под рубашки и будто бы увлеченно слушал.

– Мы почти ничего не знаем о ключе. Алайла думала, что это артефакт Поглощающих, который поможет ей стать одной из них. Но она ошибалась. А вот в чем эта стерва была права, так это в том, что ключ и правда открыл какие-то двери. Атос видел много дверей, когда за ним в око шторма пришел среброволосый принц. Еще мы знаем, что ключ поглощает чужие души, заставляя людей убивать, – я проговорила все это на одном дыхании.

– Может быть, и не души, – задумчиво произнес Атос. – Перед тем как произошел Взрыв, Алайла просила кого-то унять свой голод. Я думаю, она разговаривала с ключом. Прежде чем броситься на Крамера, она прошипела: «Смири свой голод. Я не могу дать тебе еще больше боли».

Секира удивленно вскинула брови:

– Так ключ питался не смертью, а болью от нее?

– Нэ думаю, что рэчь о боли физичэской, – покачала головой Извель. – Скорее боль и страдание от потэри жизни.

– А еще от разрушенных надежд, – воскликнула я. – О, на Переправе Адской гончей и в Сиазовой лощине было целое море боли. Я почти уверена, что ключ побывал в Ирбисе у ваших ученых, Извель. Они тоже заставили его работать, но, похоже, нашли для него намного больше топлива.

Тишина повисла над нашим небольшим отрядом. Я видела по лицу ока, что в душе ее борются желание оправдать своих далеких предков и стремление найти правду. Наконец она произнесла:

– Мы не можэм сказать это навэрняка. Алайлу с ключом мы видэли, а взрыв в Ирбисе не оставил в живых ни одного свидэтеля.

– Почему мы вообще говорим о ключе и Алайле? – вмешалась Секира. – Разве наша истинная задача – остановить коронацию и приход короля-медведя – как-то связана этой историей?

Атос хмыкнул и тронул поводья. Извель согласно кивнула и направилась седлать лошадь. Я же едва слышно пробормотала себе под нос:

– В этой истории все связано. Что бы ни говорил Гардио о страшных вещах, которые происходят независимо друг от друга, все бусины должны оказаться на одной нитке, просто, может быть, в разных ее концах.

Затем я крикнула Извель в спину:

– А что изучали ваши ученые? Кто-нибудь из выживших знал это?

– Никто бы не побожился, – ответила она, пожав плечами. – Но поговаривали, что они пытались вмэшаться в ход врэмени.

На эту реплику никто не обратил внимания. Все были сосредоточены на зримом враге. А я, кажется, нащупала пока бессвязные концы всей этой истории, но не торопилась с выводами. До Ярвелла нам оставалось чуть больше двух недель.

* * *

Это был мой второй визит в столицу, и я словно попала в другой город. Никаких праздных зевак, приветливо распахнутых ворот, поднятых флагов Белого Чертополоха. Отряд из шести стражников проводил над каждым приезжим странный обряд. Старший офицер, совсем молодой паренек с соломенными волосами и носом картошкой держал в руке багровый камень-кулон на цепочке и с застывшим лицом раскачивал его над головой путника, стоявшего прямо перед ним.

Мы оказались в конце небольшой очереди. Лошадей мы предпочли оставить в конюшнях возле городских стен: бродить с навьюченными животными по узким улочкам Ярвелла не представлялось приятным занятием.

Женщина с малышом, привязанным к груди объемной шалью крест-накрест, шагнула вперед, заняв место прошедшего в ворота мельника. Я была достаточно близко, чтобы услышать заученную речь, которую сержант читал бесцветным голосом:

– Сейчас вы пройдете проверку на принадлежность к проклятому народу, также известному как зверолюди. Если проверка покажет, что вы не принадлежите к человеческому роду, то будете казнены на месте. Без ареста и суда. Вы вольны отказаться от проверки и покинуть престольный регион.

Женщина испуганно пялилась на солдат, но не уходила. Офицер понял, что сбегать никто не собирается, и начал делать магические пассы, раскачивая камень над ее головой. Ничего не произошло и в этот раз. Женщина прижала плачущего младенца покрепче к груди и шмыгнула в ворота. Подошла наша очередь.

– Генерал Секира, генерал Атос, – безрадостно произнес сержант, завидев моих спутников. Он поднес кулак к груди в старинном жесте легионеров, означавшем приветствие, а по более старинным поверьям – клятву в верности тайне. Но вряд ли этот безусый юнец знал истинное значение своего приветствия.

Секира оглядела молодого мужчину с ног до головы.

– Что ты делаешь здесь, Анастас? За какие грехи тебя сослали на ворота?

– Это все происки Крианны, нашей бывшей королевы и тетки престолодержателя, – произнес парень с надрывом. – Она бродит по отрядам и выбирает тех, кто на ее взгляд слишком хлипок для битвы. Она отправила Чакатни чистить конюшни, а Тильду – сторожить королевский амбар с мукой. А я тут! Занимаюсь чепухой.