Имя для ведьмы

— Я могу присесть? — невозмутимо спрашиваю я. — И хотелось бы чего-нибудь выпить. Минеральной воды, например. Все-таки путь был утомительным. И потом… Ты не находишь, что это глупо — связывать мне руки?

Девочка заливается смехом и хлопает в ладоши:

— Будь по-твоему!

Я растираю затекшие запястья и с удовольствием усаживаюсь во взявшееся из ниоткуда кресло. Передо мной в воздухе возникает поднос с бутылкой боржоми и пластиковым стаканчиком. Надо же, какое крохоборство! Кругом, куда ни плюнь, самоцветы да золото, а на приличный стакан раскошелиться не могут. Ну да ладно, буду рада и этому.

Все-таки я выпила боржоми прямо из бутылки, проигнорировав одноразовую тару. Пусть из нее алкоголики пьют…

— У тебя дурные манеры, — заявила девочка, на моих глазах превращаясь в изумительной красы женщину лет тридцати. — Татьяна совсем не занималась твоим воспитанием.

— Серьезно? А я-то, глупая, всегда считала, что умею вести себя в обществе. Бутылочку вернуть? Все-таки, если сдать, какие-никакие, а деньги…

— Оставь себе, — хохотнула тетушка, наблюдая за тем, как я брезгливо стряхиваю с пальцев верткую зеленую ящерицу, в которую превратилась злосчастная бутылка. — Довольно! Пришло время поговорить с тобой серьезно.

Я внимательно посмотрела в ее горящие глаза:

— Как тетка с племянницей или… как ведьма с ведьмой?

— Последнее, — холодно уронила Анастасия.

— Тогда ты зря устроила все это шоу. Костры, скелеты… Скромная походная палатка, которая внутри оказывается больше, чем снаружи. Это же штампы, которыми даже Голливуд брезгует пользоваться! Или у вас на Урале мода всегда отстает лет на пятнадцать?

— Молода ты еще меня критиковать! — рявкнула тетка и добавила к своей внешности пару десятков лет. И хотя лицо ее по-прежнему оставалось холеным и великолепным, выражение было у него, как у одной знакомой мне базарной торговки рыбой. Торговка та любила собачиться с покупателями до посинения. В результате я наслала на нее неизлечимый фарингит, но сейчас не об этом. Ишь как грозно смотрит на меня уральская родственница! Прямо-таки стремится одним взором меня сжечь.

— Что, ведьма, не можешь против меня свою Силу применить? — неожиданно спросила тетка. — То-то же.

— Тебе легко говорить, заблокировав все мои возможности, — проворчала я, одновременно тайком лихорадочно пытаясь определить, каким было заклинание блокады и как ликвидировать его. Так узник потихоньку от охраны подпиливает решетку своей камеры. Только пока у меня ничего не выходило. Если тетка пользуется исключительно черными заклятиями, то мне, никогда подобные вещи не практиковавшей, сложно их нейтрализовать. Сложно, но можно! Лишь бы выиграть время, и лишь бы Анастасия ничего не заметила!

Поэтому я вяло обмякла в кресле и слабеющим голосом прошептала:

— Слишком сильная магия… Ты давишь на меня… Черное покрывало загораживает мне свет.

— Покрывало? — оживилась тетка. — Как интересно, не предполагала, что это заклинание дает такой визуальный эффект! Теперь понимаешь, что сопротивление мне бесполезно?

— Какое сопротивление, тетя? — Я старательно теряла сознание у нее на глазах, в то же время отыскивая уязвимое место в непробиваемой броне теткиной магической самоуверенности. — У меня темнеет в глазах, дышать трудно, пальцы немеют…

Анастасия удовлетворенно засмеялась:

— Я всегда так наказываю дерзких и невежливых. Не волнуйся, ты пока не умрешь! Я только продемонстрировала тебе, какова моя сила и власть.

Она снова изменила внешность, преобразившись в девушку моего возраста

И тут…

Узник увидел, как можно вырваться на свободу!

Вот твое слабое место, тетушка! В момент, когда ты меняешься, твоя магия тебе неподвластна! В эти считанные секунды ты даже одного заклятия связно произнести не сможешь!

Я застонала и закатила глаза, как умирающая, чтобы ничем не выдать своего тайного торжества. Теперь мне нужно только дождаться, когда Анастасия снова начнет меняться, и в этот момент нанести ответный магический удар.

Хотя можно и не дожидаться…

Как там Кот в сапогах облапошил грозного великана? «Сир, я ни за что не поверю, что такой гигант способен превратиться в ма-а-аленькую мышку…» Ситуация не совсем та, но отчего бы не рискнуть?

Я приоткрыла глаза. Уральская красавица, изучая меня, склонилась надо мной.

— Знаешь, это даже приятно, — прошептала я.

— Что именно? — На идеальном лице проступила явная озадаченность.

— Как ты красива сегодня-я, — затянула я, будто испорченный магнитофон. — Нет в моем сердце ни горя, ни зла-а-а… Благодарствую, тетушка, за то, что ты предстаешь передо мной такой красавицей. Так уроды надоели! Хоть перед смертью мое эс-те-ти-чес-кое чуйство удовлетворится…

Какая баба на лесть не купится!

— Мне вот такое волшебство никогда не удавалось, — пожаловалась я и ухитрилась выдавить из глаз вполне приличные слезы. — С детства боролась с прыщами, перхотью, кривыми коленками… Бес-по-лез-но! Всю жизнь — замарашка, мужики мимо обходят… Сволочи! А ты — фотомодель! Все в восторге от тебя!