Имя дома твоего (с иллюстрациями)

Нет, не стоит менять такие имена; напротив того, на углах таких улиц когда-нибудь будут вывешивать мраморные доски, на которых каждый сможет прочесть историю возникновения и жизни их названий. Иногда поучительную, иногда драматическую, иной раз и просто веселую, курьезную...

Была некогда в пригороде Петербурга — Лесном — улица с сентиментальным именем: «Улица Карла и Эмилии». Рассказывали смешную, грустную и немного противную историю. Двое молодых немцев — Карл и Эмилия — полюбили друг друга, хотели пожениться. Но родители обоих сказали: «Только когда Карльхен заработает достаточно денег и займет должное положение в обществе!»

Карльхен трудился, но старики считали, что он еще не достиг «потолка». И когда жениху было уже шестьдесят, а невесте — около того, они, в последний раз услышав от пап и мам роковое «Нельзя!», пошли, взявшись за руки, и утопились в пруду. А соседи, пролив немало слез, назвали в их память одну из тенистых маленьких уличек Лесного. {178}

Сейчас от этого названия не сохранилось и следа, а жалко: оно рисовало давно от нас ушедший мир [68]1.

Есть сегодня у нас коротышка — Крестьянская улица на Петроградской стороне. До революции у нее было странное имя: Дункин переулок.

В первые дни после Октября кто-то прочел это Дункин как Дунькин и оскорбился. «Вот, мол, баре как относились к крестьянским женщинам: не Дуняшин, не Авдотьюшкин, а грубо, презрительно — Дунькин. Переименовать!» И переименовали.

А напрасно. Ни о какой женщине Дуне тут и речи не было. Вдоль переулка тянулись некогда владения приехавшей из Шотландии аристократической семьи Дунк'aн. Переулок и звали: «Переулок Дункан». И не баре, а народ, которому мало было дела до звучных дворянских фамилий — от непонимания, но и не без лукавства,— перекроил это чванливое имя на Д'yнкин... Оставить бы его, на смех и удовольствие потомства, а его заменили именем Крестьянская... И какая же она Крестьянская, если вся длина ее меньше полутораста метров — триста шагов?..

Фонтанка, Мойка, Пряжка — понятно. Но вот есть в Ленинграде речка Оккервиль — это откуда? Прямо вроде «собака Баскервилей» — в Англии бы ей течь... А на деле в этих местах, на правом берегу Невы, в шведские еще времена стояла мыза шведского же офицера, господина Оккервиля. И очень хорошо, что имя ее сохраняется до наших дней: чести и славы господину офицеру оно, может быть, и не прибавит, а о давно прошедшем мгновении в истории нашего города говорит.

А народ — он сам умеет расправляться в своем именословии с тем, кто ему насолил в прошлом. Окрестил же он именем «острова Голодая» (теперь — остров Декабристов; тут трудно возражать против переименования: по преданию, могилы казненных героев 1825 года находятся именно здесь) владения «аглицкого негоцианта», фабриканта и богача, господина Холлидэя, {179} морившего голодом рабочих на своей фабрике. Народ — он может!

Конечно, нет смысла без конца сохранять всю старую топонимику страны, да это и просто невозможно. Но с топонимами надо обращаться как можно внимательней и деликатней и никогда не заменять их другими, без точного научного расчета и крайней необходимости...

Ленинграду — четверть тысячелетия, а Москве уже больше восьмисот лет, Киев — еще старше. Разумеется, они богаче города на Неве именами-свидетельствами «старины глубокой».

Москва! Как много в этом звуке

Для сердца русского слилось,

Как много в нем отозвалось...

Не важно, что мы и сейчас спорим о точном значении этого «звука», что смысл и происхождение слова «Москва» до сих пор нам не ясны: оно значит для нас бесконечно много. Да и названия улиц Москвы, ее проездов, урочищ, площадей и целых районов почти всегда памятны и красноречивы. Все они — и самые «трубногласные» и торжественные, такие, как Кремль и Красная площадь, Лобное место и Китай-город, — и исторически полновесные, связанные с памятными событиями или прославленными людьми (прославленными и по добру и по худу!) — Лефортово, Басманные, Бауманская, вплоть до лукавых и курьезных имен, вроде: улица Матросская Тишина [69]1, площадь Разгуляй или церковь Никола-на-Курьих Ножках; все эти Плющхи и Палхи, Зац'eпы, Собачьи Площадки и Щипк, Охотные ряды и Солянки, Божед'oмки и Сивцевы Вражки — все они отображение того, что давно ушло, но что всегда — доброе и злое — было драгоценно памяти народной.

Даже если величавая поступь времени вынуждает их уступить свое место новым именам — никак не положено забывать старые. {180}

Среди полей

и лугов

Смешно было бы стремиться показать вам не только сотую — тысячную долю всех микротопонимических названий нашей страны. Сами собирайте их, когда станете топонимистами, и сделаете великое дело. Но мне очень хочется продемонстрировать вам несколько таких же, но деревенских микротопонимов, тех, которые служат названиями маленьких деревень, поселочков, а также дорожных перекрестков, прогалин в лесу, березовых «колков» Сибири и сосновых «сопок» Озерного края. И опять-таки — тех из них, которые отражают в себе природу и ландшафт страны.