Имя дома твоего (с иллюстрациями)

— Хо! — обрадовался комсомолец-тракторист, в глаза не видавший ни одного живого помещика.— Так бы и говорили! Это ж вон, над речкой новые выселки: Малые Бутлер'a и Большие Бутлер'a — птицеферма и семенное хозяйство... Садитесь, я вас мигом подкину...

Старики, переселявшиеся на барскую землю, знали, почему они дали выселкам их новые имена. А для молодежи они потеряли решительно всякий конкретный смысл, стали «только именами» без всякого значения, как Молодой Туд в Калининской области или Большой Пит в Красноярском крае. Назвали, и очень мило... Нам-то что допытываться? {194}

ВСЯКОГО ЖИТА...

До сих пор я старался строить мою книгу по твердому плану. Я говорил о том, что нужно узнать школьнику, чтобы решить, стоит ли заинтересоваться топонимикой. Много ведь чем можно заинтересоваться, всего не охватишь...

Я имел в виду две стороны дела: разлакомить и напугать. Чтобы каждый понял; интересно, но и далеко не просто; спрохвал'a, шал-вал этим заниматься нельзя. Для этого надо много знать и узнавать еще больше.

Все приманки и острастки я старался вложить в три первые части моей работы. Прочесть их вам было необходимо, хотя, может быть, и не всегда одинаково легко и весело. Что-то могло показаться трудноватым, что-то — скучноватым. На сей счет напридумана тысяча мудрых изречений: «корень учения горек», «любишь кататься, люби и саночки возить», «тяжело на ученье — легко в бою»; сколько угодно — и всё правильно.

Но вот теперь, отделавшись от этого груза, я считаю: и вы и я имеем право позабавиться, а, вероятно, вы и по тому, что успели прочитать, заметили, что забавного в нашей науке достаточно... Но не следует думать, что все последующее будет пустыми рассказиками для увеселения. Просто оставив за спиной теоретические рассуждения, мы займемся теперь некоторыми частными случаями, некоторыми примерами; они послужат иллюстрациями к уже сказанному. {195}

Лилипуты и бробдиньяги

Лилипуты в романе Д. Свифта «Путешествия Лемюэля Гулливера» были такими коротышками, что обращаться с ними казалось довольно затруднительным. Но бробдиньяги оказались настолько велики ростом, что рядом с ними лилипутом стал выглядеть уже сам сэр Лемюэль; жизнь его у них тоже была не сахар.

В мире географических имен есть свои лилипуты и свои великаны. Опасностей не представляют ни те ни другие, но общение с ними может причинить известные затруднения. Начнем с имен-крошек.

Как мал, как короток может быть самый короткий топоним? Точно так же мал, как самое короткое слово вообще.

Ни в каком языке не может быть слова меньше, чем в один звук; иначе это будет уже не самое короткое слово, а более или менее долгое молчание. Очевидно, и рекордсмены лилипутизма среди топонимов должны обладать «величиной в один звук». А есть такие?

Есть, и притом их не так уж мало. Одни из них появились в результате упрощения названий, бывших некогда куда более «рослыми»; другие, возможно, такими недомерками и родились на свет.

Французский язык представляет собой, если судить о нем исторически, сложную смесь — амальгаму латинского, кельтского и германского элементов. Включив в свой состав множество романских, латинских слов, он затем резко упростил их когда-то очень сложный звуковой состав. Римское «магистер» — учитель, мастер — превратилось в современное французское «метр» — хозяин, учитель (пишется: «mai-tre»). Латинское «аугустус» — величественный, — побывав римским именем, а затем названием месяца августа, произносится сейчас во Франции как «у», хотя и пишется тоже куда сложнее: «Ao^ut», как бы в напоминание о своем пышном прошлом. Точно так же и длинное латинское название аквэ секстиэ превратилось с течением веков в современное французское «Aix», которое произносится иногда как экс, а иной раз и как э. (Вы помните, что «аква» по-латыни «вода»; стоит сказать, что из этого же «аква» получилось и обычное слово французского языка — «о» (пишется «eau») — тоже «вода».) {196}