Имя игры - смерть

— Я пригласил даму поужинать со мной. Не надо искать в этом какой-то скрытый смысл.

— Знаешь, Чет, просто хочу тебя предупредить. Веришь ли, но пару ухажеров, пригласивших пашу прекрасную вдову поужинать, постигли несчастные случаи. Насколько я помню, вот уже год никто ее не приглашал — ты первый.

— А почему с Франклином не бывает несчастных случаев?

— А кому хочется связываться с полицией?

— Хорошо, хорошо. Ты предупредил меня, и я очень тебе благодарен. Позволь заказать тебе стаканчик перед тем, как ты отправишься к новому универмагу, чтобы щеголять своей формой бойскаута.

— Прошу вас, сэр, относиться к служителю закона с соответствующим уважением. Извини, Чет, но выпьем как-нибудь в другой раз. Надо спешить. — Он погладил Кайзера по голове, встал и скрылся за дверью.

Впервые за время знакомства я был рад тому, что Джед ушел. Просто удивительное воздействие оказывает на меня форма полицейского. И все-таки я остался доволен тем, что Джед подружился с Кайзером. В случае, если мне понадобится немедленно исчезнуть, Кайзер останется с надежным другом.

Я подошел к телефону и набрал домашний номер Люси Граймс.

— Это Чет Арнольд, Люси, — сказал я, когда она сняла трубку. — Ну как, тебя устраивает среда?

— Ну-у… — последовала короткая пауза. Интересно, может быть, у нее Франклин? Впрочем, сейчас это мало интересовало меня. — Скажи, Чет, пять часов — это не слишком рано? Тогда заезжай за мной на почту. — Ее голос был каким-то нервным.

— Нет, пять часов меня устраивает. — Значит, по неизвестной мне причине ей не хотелось, чтобы я заезжал за ней домой. — Итак, в среду в пять вечера.

— Отлично, Чет. Буду очень рада.

Я положил трубку. Что-то необычное скрывалось в последних ее словах — будто они были заряжены электричеством. Люси, без сомнения, представляла собой заманчивую цель для любого мужчины — длинные ноги, белокурые волосы, красивая фигура, женственность — но во время наших встреч в «Дикси пиг» я не раз замечал, как по ее лицу проскальзывало выражение хищницы. А вот сейчас она хотела создать впечатление ласковой и доступной. Интересно, почему?

Когда я вернулся к столу, там сидела Хейзел.

— Скажи, Чет, Джед обещал вернуться после дежурства?

— Нет. У него другие планы.

— Понятно.

— Я вот подумал, Хейзел… — начал я и замолчал, стараясь подобрать нужные слова. — Подумал, может быть, нам стоит снова побывать в твоей лесной хижине?

— Ты думаешь, стоит? Почему?

— Ну, скажем, потому, что мне жалко смотреть, как попусту пропадает такое прекрасное тело.

— Ну что ж, сейчас даже такой комплимент нравится мне.

Со стороны бара донесся стук пустого стакана по стойке.

— Я сейчас.

Я смотрел на Хейзел, идущую к стойке, и чувствовал, что сегодня все будет в порядке. Не знаю почему.

Клиенты обступили бар, и Хейзел не могла отойти от него. Я подошел к бару сбоку и, когда Хейзел повернулась ко мне, сказал:

— Приеду к закрытию.

Она посмотрела на меня вопросительным взглядом и кивнула.

Еще оставалось время, и я решил съездить в центр города. Там я зашел в таверну Боба Германа — ту самую, где наткнулся на Франклина. Герману я нравился потому, что давал ему возможность демонстрировать свои энциклопедические знания в области бейсбола. Оп мог, не задумываясь, назвать составы команд «Янки» и «Пиратов», выступавших во Всемирной серии 1928 года.

Герман приветливо улыбнулся, когда я вошел в таверну, и сразу налил мне кружку пива. Я сел перед баром, сделал пару глотков, поговорил с ним о пустяках и затем спросил как бы невзначай:

— Послушай, Боб, куда это исчез такой высокий парень с грубыми чертами лица? Когда я заходил сюда, он все время стоял вон там, в углу.

Герман задумался, машинально протирая стакан.

— Высокий парень? Ах, да. У него еще был шрам поперек горла. А ведь верно, он действительно перестал заходить в бар. Должно быть, нашел местечко получше. Впрочем, он не был у меня постоянным клиентом.

Я почувствовал, как у меня натягиваются мышцы.

— Он что, работал где-то рядом? Его лицо напоминало мне старого знакомого, вот я и хотел спросить.

— Нет, в городе он не работал, — Герман снова принялся вытирать стаканы. — И я ни разу не слышал, чтобы он разговаривал с кем-нибудь. Все время молчал. Ездил в синей машине с номерными знаками из другого штата.

Все время молчал.

Мне приходилось видеть, как люди, пьющие в баре рядом с ним, спорили, глухонемой он или нет. Входя в бар, Банни поднимал палец, показывая бармену, что ему нужна кружка пива, и брал ту, которую бармен уже налил кому-нибудь другому. Если ему требовалась еще одна, он щелкал монетой по стойке бара. Он всегда старался держаться в стороне, и ему удавалось уклоняться от ответов на дурацкие вопросы — он делал вид, что смотрит куда-то в сторону, о чем-то напряженно думает.

— Может быть, он снимал комнату в «Уолтон Хаус»? Я вроде видел похожий автомобиль рядом с гостиницей.

— Нет, всякий раз, когда этот парень выходил из бара, я видел, что он садится в машину, объезжает вокруг площади и от светофора направляется к востоку. Герман поставил чистый стакан на полку. — Мне кажется, он живет где-то за городом.