Имя Кати

Анна тоже отвела глаза, старательно разглядывая холмы и теплицы вдали, как вежливый гость, который рассматривает новый ремонт под комментарии хозяина. Да, здесь было красиво: вечернее солнце подкрашивало кипарисы и траву в золотистый и изумрудный.

– Когда я рос в России, – сказал Павел, – я был уверен, что живопись – своего рода ложь. Не бывает в реальности таких прекрасных мест, как не бывает богатырей и прекрасных принцесс, о которых пишут в романах. Но когда в первый раз попал в Италию, увидел своими глазами именно такие пейзажи. Захватывающие дух. Умиротворяющие. Посмотрите на кипарисы – я всегда думал, что это мазки кистью. Но кипарисы именно такие – остренькие.

– Италия пахнет хвоей, – выдохнула Анна.

– Что? А, да.

– Надеюсь, я вас не разочаровала при личном знакомстве. Сколько мы уже общаемся в чатах? Два года?

– Нет, полтора максимум. Два года назад я ещё не работал с Инквест. Или правильней сказать «с Инквестом»? Игорь каждый раз морщится, когда я склоняю название.

– Морщится? Окей. Я тогда тоже буду склонять. Люблю потроллить Игоря. Так как я вам?

– Хорошо. В личном общении все как правило куда приятнее, чем в сети.

– Да. Я постоянно подкалываю окружающих, а смайлики ставить ленюсь. К тому же, мне кажется, что смайлики убивают шутку. Нет? Впрочем, что я всё о себе? Вы ведь хотите меня что-то спросить.

– Разве? – Павел похлопал себя по карманам, видимо, не знал, куда девать руки.

– Сейчас самое время.

– Да нет, я…

– Лучше прямо сейчас. Ещё несколько минут и придут итальянцы.

Павел неуверенно поправил галстук: он долго не решался его надеть, потому что редко носил галстуки. Но у него давно был куплен вязаный – нестрогий, но модный галстук, который Павел берёг для случая, когда захочется выглядеть не слишком официально, но нарядно. Уверенности ему галстук, впрочем, не прибавил, потому что теперь Павел постоянно думал о том, не торчит ли галстук криво.

– Ну же. Разве я не внушаю доверия? – продолжила Анна улыбаясь. – Мне все говорят, что я сразу располагаю к себе людей, хоть и язва.

– Внушаете. Но у нас конфликт интересов.

– Неужели?

– Вы представитель инвестора, а я нанят подрядчиком.

– Так, и что?

– Ваша задача – как можно быстрее замести все эти дела под ковёр. Чтобы не дай бог никто не узнал об этой истории.

– А ваша?

– Я бы хотел…

Павел делал неопределённые движения, подбирая слова, будто пытался переложить из руки в руку комок ваты, измазанный вареньем.

– Как это говорится? – Павел посмотрел на небо, словно надеялся прочитать подсказку в рисунке облаков. – Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц? Но можно по крайней мере не уронить скорлупу на пол, не обляпаться белками, не сжечь…

– Понимаю. Вы хотите себя проявить.

Павел запростестовал, Анна его мягко прервала.

– Всё хорошо. Всякий специалист ищет возможность себя показать. Это говорит только о том, что у вас есть амбиции. И прекрасно: мы в Инквесте не работаем с теми, у кого амбиций нет.

– Да, хорошо, – помялся Павел, и как бы вам сказать…

– Скажите, как есть. Терпеть не могу, когда ходят вокруг да около.

Из-за кипариса вышел высокий стройный робот. Павел подобрался и нащупал что-то в кармане пиджака.

– Вы ведь не будете в него стрелять? – робот был ещё далеко, но Павел понизил голос.

– А это он?

– Кажется, нет. Сейчас выясним.

– Нет, стрелять не буду. Я вам Клинт Инствуд? Кто мне ружьё доверит?

– Но…

– Да бросьте. Хотела бы – сразу прислала бы экстерминатора. А так видите же: сама потащилась в эту глушь с утра пораньше. Даже причесаться толком не успела.

Павел покосился на Анну. Она пригладила прядь, которую растрепал ветер. Павлу почему-то захотелось протянуть ладонь и поправить её волосы.

– Я фигурально выразилась, прекратите на меня пялиться. И нет, не буду я стрелять в вашу драгоценную машину. Я – как и вы – заинтересована его сохранить.

Павел медленно кивнул.

– Ну или просто я хороший человек, – добавила Анна с улыбкой.

Павел улыбнулся, напряжённо изучая робота, который уже почти приблизился. Получилось, будто он улыбается роботу.

Робот сказал:

– Добрый вечер. Вы не будете возражать, если я попрошу вас последовать за мной?

Павел разжал пальцы, вынул руку из кармана и кивнул роботу. Павел по-прежнему хмурился, соображая, а потом улыбнулся – будто вокруг его головы вился невидимый рой мошкары, который вдруг сдуло ветром.

Так бывает: у тебя интересная работа, ты перебрался в Европу, а потом будто на велосипеде въехал в песок. И уже не едешь, а проклинаешь всё вокруг. Множество надоедливых мыслей: «а продлят ли визу», «а что скажет начальство», «а успею ли завтра выспаться». И вот, наконец, появился шанс выехать на приятную мощёную дорогу.

Ну конечно, это был робот Риччи! Только у него машина могла набраться витиеватой английской вежливости. Он обратился к людям по-русски, отчего Павел будто оказался в переводе старой английской прозы. Джейн Остин какой-нибудь.