Имя мне легион

– Я – корреспондент газеты… газеты «Бульвар-экспресс»! Мне требуется информация о ваших соседях!

– Я ничего знать не знаю, ведать не ведаю, – послышался из-за двери дребезжащий старческий голос.

– Жаль… – протянула Маша. – Потому что издание у нас щедрое, всегда платит за информацию…

– Тысяча долларов! – донесся все тот же дребезжащий голос. – Причем учтите, я все видела и многое могу рассказать. Только деньги вперед – и наличными!

Пришлось поторговаться, и в итоге сошлись на пяти тысячах рублей. Наконец дверь приоткрылась, и Маша заметила крошечную старушку, облаченную в выцветшую бордовую кофту. Соседке охранника Леши оказалось далеко за семьдесят. У нее были седые волосы, аккуратно зачесанные и собранные в пучок, а хитрое выражение лица и любопытно поблескивавшие глазки выдавали знатную сплетницу.

– Деньги! – произнесла она, протягивая вперед руку, похожую на птичью лапку, и Маша достала из портмоне купюры. Старушка мгновенно распахнула дверь и предложила войти.

В квартире пахло пылью и старостью. Маша потопталась в коридоре – приглашать гостью в зал или хотя бы на кухню бабушка явно не собиралась. Оказалось, хозяйку зовут Верой Лукиничной, и она в курсе дел практически всех соседей. Старушка принялась высыпать на Машу ворох совершенно ненужной информации, однако девушка перевела разговор на Лешу и его семью.

– Да, я все видела! – повторила Вера Лукинична. – Лешка-то сам ничего, здоровался, даже с сумками помогал. Зато его супружница из себя фифу строила, хотя сама из провинции, лимитчица. А сыночек ихний такой шалопай!

Маша уже пожалела, что дала деньги: по всей видимости, старушенции требовалось просто перемолвиться с кем-то словечком.

– Так вот, по ночам я не сплю, бессонницей страдаю. И вчера в полчетвертого вдруг слышу голоса в общем коридоре, – изрекла, наконец перейдя к делу, Вера Лукинична. – Ну, думаю, опять новые соседи гостей привели. У них вечно попойки, и музыку они врубают на полную катушку. Я уж жаловалась-жаловалась, но ничего не помогает…

Вера Лукинична пустилась в пространные рассуждения о нравах нынешней молодежи. Маше стоило больших усилий вернуть ее к первоначальной теме.

– В общем, прильнула я к глазку. Потому что заметила – в коридоре свет горит. Зачем по ночам электричество жечь? Лишние же деньги! И вижу: никакие это не новые, а около Лешкиной квартиры стоят типы, все в черном. И вдруг выволакивают оттуда его супружницу. Она только в легком халатике была! Причем рот у нее чем-то заклеен. Я прямо обомлела – похищение! Но звонить в милицию не стала, там ведь тоже только одни бандюганы работают. И откуда я знаю, может, милиция тут и была. Вдруг Лешка чего натворил, кого-то прихыкнул? А потом и его выводят!

Маша с большим вниманием ловила каждое слово старой сплетницы.

– Только я сначала и не поняла, что это он. Парень был в какой-то маске, точнее, наморднике, только большом, для человека. И руки-то в наручниках. А тащат его два типа в черном. Потом еще один ребятенка ихнего выволакивает. Тому, значит, рот тоже приткнули, чтобы не вопил. Вот ведь страсти! Людей прямо из своих квартир похищают! Но я решила не вмешиваться, а то ведь, глядишь, и меня тоже прихватят. Или, чего доброго, прихлопнут. Времена ведь такие лихие!

– И кто же это был? – спросила Маша. На что старушка ответила:

– Я ж их не спрашивала! Только потом, когда они укатили в своих джипах, вышла в коридор и бумажку-то на двери внимательно рассмотрела. Как будто прокуратура, однако никакие те черные не прокурорские были! Брехня! По рожам видно – бандюганы чистой воды! И автомобили у них не простые, навороченные. Я ж видела! У меня из кухни весь двор отлично просматривается!

Вера Лукинична смолкла, и Маша сообразила: старушка что-то утаивает.

– Мы же договорились, что вы расскажете обо всем, чему стали свидетельницей! – произнесла девушка строго. – Вы за это и вознаграждение получили!

– Но о номерах автомобильных мы не договаривались, – заявила сплетница. – У меня ведь и бинокль имеется! Мой покойный муженек боцманом был, его бинокль-то. Я все видела! У ихних джипов фары были включены, номера можно было рассмотреть. В общем, видела, как Лешку туда запихнули, и жену его, и ихнего карапуза. И все, поминай как звали!

Маша, чувствуя, что ее колотит, уточнила:

– Вы действительно сумели разглядеть номера?

– Что же, я врать буду? – возмутилась Вера Лукинична. – И не только разглядела, но и записала. Правда, только двух джипов. А всего было три плюс черный фургон. И баба эта была…

– Какая баба? – спросила быстро Маша.

– Да такая! – Сплетница прищурилась. – Сразу видно, непростая!

Вера Лукинична явно не собиралась расставаться с важной информацией безвозмездно. Пришлось Маше раскошелиться еще на две тысячи.

– Невысокая такая, рыжеволосая, во все черное одета. Кожаный такой плащичек до пят. Раньше в военных фильмах гитлеровцев таких показывали. Но, надо сказать, рыжеволосой ведьмочке плащик очень даже шел. Сразу видно, что она за собой следит. А ведь сколько дамочек, которые одеваться толком не умеют!

Бабулька с явным осуждением посмотрела на Машу.