— Да, ты права. Ты можешь взаимодействовать с живыми, Либби. Я не могу этого сделать. Ты просто позволила мне использовать мои силы, чтобы напугать этих придурков. — Он громко смеется. — Это было потрясающе!
Он обнимает меня за талию и крепко прижимает к себе. Мой желудок трепещет, когда Аарон поднимает меня в воздух и раскачивает из стороны в сторону. Затем осторожно ставит меня обратно на землю, но его руки остаются на моей талии, держа мое тело близко к себе. Он отступает ровно настолько, насколько это возможно, чтобы взглянуть мне в глаза. Его большие пальцы проводят мягкие круги по моей спине.
— Ты знаешь… — начинает он. Возбужденная улыбка исчезла с его губ, но осталась во взгляде. — Я так счастлив, и кажется, что готов поцеловать тебя. — Его взгляд прикован к моему. Он наклоняется ко мне, и мой живот сжимается от нарастающей паники.
О… Боже, он хочет поцеловать меня. И эти завораживающие глаза спрашивают, все ли в порядке? Всё действительно в порядке; всё даже больше, чем просто в порядке, если бы я не чувствовала, что меня сейчас стошнит.
Я никогда, технически, не целовалась с мальчиком — ну, я поцеловала Кайла несколько месяцев назад, просто чтобы узнать — каково это, но это не считается. Я не могу испортить свой первый настоящий поцелуй вызванной нервами рвотой. Это было бы несексуально. Я прочищаю горло и мягко отталкиваю его.
Он краснеет и отпускает меня. Его руки оставляют горячий след воспоминаний на коже.
— Извини, — бормочет он. — Ты права. Мне не следовало этого делать.
— Итак, — говорю я, прежде чем он сможет продолжить. Мне нужно что-то сказать, или мы оба умрем от стыда. — Помнишь, я сказала, что ты жуткий? Ну, с двумя причудливыми голосами и безликим лицом, и плывущий по воздуху… ты больше, чем просто жуткий. Ты меня пугаешь.
— Поэтому ты меня не поцеловала? — Он проводит пальцами по краю своей футболки.
— Нет. Совсем не по этому, — бормочу я. Мои щеки горят. — Я просто подумала, что это не очень хорошая идея, потому что…
— Ты права. Это была не очень хорошая идея. — Он перебивает меня, прежде чем успеваю признать, что просто боялась блевануть на него, но он все равно приближается ко мне. Я задерживаю дыхание, когда он мягко заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, и его пальцы задерживаются на моей щеке. Затем его глаза становятся холодными, и он опускает руку. — Это не очень хорошая идея.
Я стараюсь не показывать разочарование. Хочу, чтобы он поцеловал меня. Очень. И теперь я готова и не думаю, что меня вырвет. Но уже слишком поздно. Благодаря моему глупому, сверхактивному желудку он решил, что это плохая идея.
Я должна сменить тему.
— Значит, все, что нам нужно было сделать, чтобы убрать метку Трэвиса — это напугать его до смерти?
— Да. — Он улыбается. Это не ослепительная улыбка, которую он подарил мне, прежде чем подхватил, но близко. — Разве это не замечательно? Было так здорово хоть что-то сделать, Либби. Ты понятия не имеешь, сколько раз я хотел сделать что-то подобное, но у меня не было выбора, кроме как уйти. Люди делают много дерьмовых вещей, когда думают, что никто на них не смотрит.
— Да, но как это работает? — Я перевожу взгляд туда, где Макенна сидела на одеяле. — Как напугать жертву? Как исцелить её метку? — Если я планирую помочь Кайлу, мне нужно знать все об этих глупых метках.
— Не думаю, что он убил бы Макенну сегодня, но это изнасилование могло бы стать началом черной полосы для его, которая в конечном итоге закончилась бы убийством, — говорит Аарон. — Или это могло бы вызвать цепную реакцию вины, которая потом привела к самоубийству. Кто знает? В любом случае, мы остановили изнасилование, напугав Трэвиса до чертиков, и сняли с него метку, прежде чем она принесла зло её владельцу.
— То есть все, что мне нужно сделать, чтобы Кайл не покончил с собой — остановить цепную реакцию? — Я произношу эти слова тихо, больше для себя, чем для Аарона, но его голова резко поднимается, и он смотрит прямо на меня.
— Почему ты так уверена, что Кайл покончит с собой, Либби? Его могли пометить за убийство. Ты удивишься, если узнаешь, но плохие вещи делают и хорошие люди в некоторых обстоятельствах.
— Да, возможно. Но я знаю, что для Кайла это самоубийство, — говорю я и отхожу от него. Я не хочу услышать, что-нибудь еще, что Аарон может сказать о Кайле. Он его совсем не знает. Он ничего не знает.
— Ты этого не знаешь, — говорит Аарон у моего плеча. Он делает этот раздражающий трюк, и я останавливаюсь, чтобы не ударить его локтем в живот. — Не пойми меня неправильно, но надеюсь, что это самоубийство. Я просто не хочу, чтобы ты была разочарована, если это окажется не так. Будь реалисткой.
— Это самоубийство, Аарон! — Я резко выпаливаю это и пытаюсь передать решимость в хмуром взгляде. — Я знаю это, потому что знаю Кайла. Он не убийца. Кстати, о Кайле… — я похлопываю себя по карманам в поисках мобильника, но у меня его нет. Должно быть, остался в машине. — Сколько сейчас времени?