Имя мне - Смерть (ЛП)

— Слушай, я бы предпочел не говорить об этом, ладно? — Аарон скрестил руки на груди, словно защищаясь. — Это не имеет значения.

— Наоборот. Кто-то причинил тебе вред, Аарон. — Я подхожу ближе и нежно обнимаю его за запястье. — Пожалуйста, просто дай посмотреть.

Когда он ничего не говорит, я осторожно убираю его руку с талии, затем вторую. Он смотрит, как я подцепляю подол его рубашки кончиками пальцев. Выражение его лица непроницаемо, смесь паники и принятия, когда я поднимаю ткань.

Шрамы покрывают всю его грудь и живот. Каждый дюйм кожи, который вижу под его рубашкой, изрезан жесткими морщинистыми линиями. Некоторые из них обернуты вокруг его спины, а некоторые из маленьких, круглых формируют узоры, как следы укусов. От чего-то действительно чертовски большого.

— О Боже, что с тобой случилось? — повторяю я приглушенным голосом. — Похоже, динозавр проживал и выплюнула тебя как жевательную игрушку.

Мои пальцы дрожат, когда провожу по длинному и уродливому шраму, пересекающему его ребра, все дальше и дальше и заканчивающемуся где-то в самом низу. Когда мои пальцы достигают части шрама чуть ниже его пупка, Аарон хватает меня за запястье. Я смотрю в его полные боли глаза. Мы стоим лицом к лицу и так близко, что я чувствую тепло, исходящее от его кожи.

Внезапно я чувствую свое тело лучше, чем когда-либо в жизни. Каждое нервное окончание, каждая пора и волосяной фолликул. Наши лица придвигаются ближе, и я вдыхаю тот же воздух, что и он. Страх и боль исчезают, и его глаза наполняются напряженностью и тоской.

Волна покалывания пробегает по моей коже, когда он отпускает мое запястье и скользит кончиками пальцев по моей руке. Он слегка касается ими моей ключицы, а затем берет за подбородок и поднимает мое лицо вверх. Его большой палец нежно убирает волосы с моих губ.

Я закрываю глаза и концентрируюсь. На этот раз мне не станет плохо. Я готова к этому. Я хочу этого. Живот скручивает, но это не неприятный, вызывающий рвоту позыв, который был раньше. Это волнение. И тревога. Но в основном волнение.

Это не похоже на поцелуй с Кайлом. Поцелуй Кайла был странным, и я прервала его на прикосновении губ. Но ждать, когда Аарон поцелует меня — совсем другое. Мне немного неловко — в основном потому, что боюсь все испортить — но я не чувствую себя странно. И знаю, когда это произойдет, когда наши губы наконец соприкоснутся, я не остановлюсь.

Но они не касаются друг друга. Вместо этого его лоб на мгновение прижимается к моему, а затем он вздыхает и отстраняется. Я открываю один глаз, потом другой.

Аарон наблюдает за мной с той же напряженностью в глазах, что и раньше, но тоска исчезла. На ее месте появляется едва заметная хмурость.

— Прости меня, Аарон. Что бы ни случилось с тобой, это не… я имею в виду, мне не нужно знать. Ты в порядке?

Он моргает несколько раз и качает головой.

— Да. — Он мягко отталкивает меня и садится. — Тебе не за что извиняться. Ты ничего не сделала. Если кому и нужно просить прощения, то мне. Не знаю, что на меня тогда нашло. Это было уже слишком.

— Нет. Все нормально. Правда. — Я дотрагиваюсь до его руки, боясь, что он может отстраниться, но не делает этого.

— Ну, а я нет. — Он поднимается с земли и отступает на несколько шагов, как будто я зверь, который разорвет его.

— Но почему? — спрашиваю. — Я что-то сделала не так?

— Нет. Ты ни причем. — Он шагает передо мной, прижимая руку ко лбу. — Ты ни в чем не виновата. Ты умная, веселая, красивая и такая талантливая. Это Абаддон и правила, и вся эта глупая ситуация — отстой, — говорит он, но все, что слышу, это слово «красивая». Он думает, что я красивая.

«Успокойся, Либби», говорю я себе. «Этот парень — убийца.» Но, даже думая об этом, я не уверена. Миссис Лутц убеждена, что он невиновен. Может быть, эти шрамы остались от попыток отбиться от настоящего убийцы. Скорее всего, Аарон чувствует себя ответственным, потому что не смог остановить его.

Аарон останавливается и смотрит на меня.

— Я хочу поцеловать тебя. Очень сильно. Но я выбрал тебя в качестве своей замены. Это значит, что меньше, чем через неделю я должен умереть. Даже если я этого не хочу, это не имеет значения. У меня больше нет выбора в этом вопросе. Я сделал свой выбор, когда спас тебе жизнь. — Его напряженный взгляд опускается на землю. — Даже если бы ты хотела поцеловать меня, Абаддону бы это не понравилось.

У меня перехватывает дыхание. Я думала, он хочет умереть. Думала, что он спас мне жизнь только потому, что хотел спрыгнуть с моста Прыгунов. Он сказал, что его время пришло.

— Но почему? Почему ты должен умереть? Почему мы оба не можем быть Жнецами?