— Надеюсь, ты понимаешь, что не имеет значения, что ты сказал Кайлу. Я все равно не убью тебя, — говорю я. Аарон открывает рот, чтобы ответить, но я перебиваю его прежде, чем он это делает. — Этого не случится, Аарон, так что выкинь это из головы.
Кровать скрипит, когда он встает и пересекает комнату ко мне. Он пронзает меня своим свирепым взглядом. Я никогда не видела его таким раньше. Решительным.
— Я все же надеюсь, что смогу изменить твое мнение. — Он обнимает меня за талию, притягивает к себе, прижимает к своей груди, животу, бедрам, и толкает обратно на комод. В животе все воспламеняется, я обхватываю руками его спину, прижимая его ближе к себе, несмотря на гнев.
— Я был на полном серьезе, когда говорил вчера вечером. — Он мельком чмокает меня и уходит прочь. — Я не могу взять тебя к нему. Это бы меня уничтожило. Я переживаю за тебя, Либби. И сделаю все, чтобы изменить твое мнение.
Ничего не получится…
— Извини, но ты не можешь изменить мою жизнь…
Он целует меня. В его поцелуе есть нечто большее, чем похотливый жар. Есть настойчивость в том, как его губы двигаются против моих, и страх в легкой дрожи его челюсти и что-то еще, но не могу точно понять.
В соседней комнате включается радио какой-то классической музыкой и заменяя в жанре рок, которую обычно поют мама, чтобы пробудить ото сна моего брата. Максу пора идти в школу.
Я игнорирую неприятный шум его тревоги и концентрируюсь на поцелуе, на объятиях Аарона, на том, как хорошо наши тела подходят друг другу, и на словах, сказанных и еще не высказанных между нами. Его пальцы запутывается в моих волосах на затылке, другая рука скользит под рубашку и по изгибам бедер и талии. В этом тоже есть некая скорость, но другого рода. Это сильное желание — тоска, которая никогда не осуществиться.
Теперь я вспоминаю песню, которая играла по ту сторону стены. Это
Поцелуй прерывается, когда я смеюсь над иронией, но Аарон не выпускает меня из своих объятий. Он засовывает большие пальцы за пояс моих джинсов и печально смотрит на меня сверху вниз.
— Ты действительно думал, что поцелуи заставят меня передумать? — шепчу.
— Нет. На самом деле. — Он вздыхает и крепче обнимает меня. — Ты слишком упряма, чтобы это получилось. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я чувствую.
— А что ты чувствуешь?
— Я не хочу, чтобы ты сегодня умерла.
— Не всегда можно получить желаемое. — Песня заканчивается, и последние несколько нот сливаются с фортепианным вступлением группы
Максу серьезно нужно выключить будильник. Это отвлекает.
— Но ты хочешь умереть не больше, чем я. Я знаю это. — Я провела кончиками пальцев по его покрытой шрамами груди. — Если скажешь мне, что знаешь, я пойму, что ты лжешь.
— Послушай меня. — Аарон заправляет прядь распущенных волос мне за ухо. — До встречи с тобой, я практически не жил вовсе. Я просто существовал. Столько лет я был один, невидимый и не мог ничего сделать, кроме как смотреть, как моя младшая сестра погружается все глубже и глубже в депрессию. И все из-за меня.
— Это не твоя вина.
— Моя. — Он отпускает меня и отступает, качая головой. — Это правда. Я спас тебе жизнь, чтобы поговорить с Сарой, спасти ее от тьмы. Но после этого мне захотелось умереть. Я просто хотел, чтобы все закончилось.
Он проводит пальцами по волосам и смотрит на меня так, словно хочет, чтобы я поняла что-то важное, но я не понимаю.
— Но сейчас ты этого не хочешь. — Я хватаю его за руки, притягиваю к себе и крепко обнимаю за талию, чтобы он не мог исчезнуть.
— Только из-за тебя. — Его пальцы скользят по моему подбородку, и я льну к его ласке. — Но именно поэтому ты должна убить меня. Мои отметки прощены, потому что я — Жнец. Если умру, то не увижу ни тьмы, ни Абаддона. Когда ты отведешь меня к воротам, я пойду прямо к свету. Но если умрешь сегодня ты, Либби, ты столкнешься с ними обоими, какими бы благородными или романтичными ни были твои причины.
У меня в сумочке звонит телефон.
— Тогда не веди меня туда. — Я хватаю его за рубашку сзади. — Я умру. Я поняла это. Сразу. Но кто сказал, что ты должен отвести мою душу к вратам? Я могу просто остаться здесь с тобой, как призрак.
— Нет, не можешь, — Аарон качает головой. — Я умолял Шарлотту оставить мне душу моей матери в ту ночь, когда она умерла. Она наотрез отказалась. Однажды она попробовала, когда умерла ее сестра. Когда Абаддон понял, что она сделала, — я чувствую, как напряглись мышцы Аарона. — Ну, то, что случилось с Шарлоттой и ее сестрой, было гораздо хуже, чем несколько шрамов, поверь мне. Абаддон — воплощение смерти, Либби. Он не любит, когда его обманывают, даже чуть-чуть.
— Отлично. — Я опускаю руки и отталкиваю его. — Отведи меня к вратам, когда я умру сегодня. Мне все равно э.