Имя мое легион

Итак, знаменитый сионский мудрец профессор Ломброзо говорит, что среди евреев много образованных и талантливых людей – и, как результат дальнейшего анализа, 111 процентов психических болезней, то есть психопатов. Кроме того, получается, что 24 процента евреев – это честные гомо, а все остальные – теоретически – и нашим и вашим, как бы двуполые. Сами евреи решали эту проблему очень просто – они просто объявили себя «избранным народом»!

Ничего особенного в этом, конечно, нет. Подобная картина была в свое время в Содоме и Гоморре. Нечто подобное было также в Древней Иудее, в Древней Греции и Риме во –времена распада. Потому они и развалились. А евреи расползлись по всему миру и разваливают другие государства. Точнее, пока умные евреи что-то строят, полоумные и безумные все это разваливают. Потому-то евреев периодически отовсюду и гонят.

Вот на этом-то коварном законе о взаимосвязи между умом и безумием базировался спецпроект «Агасфер». По сути дела, это было замаскированное изгнание евреев из СССР. Но изгнание не полное, а частичное и селективное: хороших умных евреев мы оставим себе, а плохих евреев, полоумных и безумных, мы отправим воевать за великий Израиль от Нила до Евфрата или собирать апельсины в кибуцах.

Так мы разгрузим наши психиатрические клиники, психушки и дурдома. А сколько из них действительно поедет в «землю обетованную» и сколько опять расползется по всему миру – это уже другой вопрос. Так или иначе, это будет везде и всюду иродова закваска, дрожжи анархии, нигилизма и революции.

Специалисты 13-го отдела КГБ, занимавшиеся спецпроектом «Агасфер», подшивали вырезки из западной прессы в специальную папку и посмеивались. Вот американский журнал «Тайм» от 19 июля 1972 года на странице 28 с восторгом сообщает о замечательнейшем советском поэте Иосифе Бродском, который юродствовал под неохристианина, совмещал в своих стихах Христа и матерщину, и которому сначала вправляли мозги в дурдоме, а потом выслали по израильской визе. Но вместо Израиля он почему-то очутился в Америке.

«Тайм» пишет: «Высылка Бродского является загадкой. Советские власти иногда „предлагают“ покинуть Россию евреям и неевреям, которых они считают источником неприятностей. Но Бродского, который является евреем… просто вызвали в советскую тайную полицию и сказали, что он должен покинуть России или „дело будет хуже“.

«Они просто вытурили меня из своей страны», – заявил Бродский корреспонденту «Тайма».

На вырезке стояла приписка: «Бродский такой же рыжий, как Сол Женицкер. А еще Петр Великий в свое время издал рескрипт, что косым и рыжим запрещается свидетельствовать в суде – понеже Бог шельму метит».

Вслед за Бродским «Тайм» пел дифирамбы храброму демократу-диссиденту Есенину-Вольпину, который тоже сидел в дурдоме. Подражая своему знаменитому отцу-самоубийце, этот полуеврей и полупоэт в своих виршах вопил: «И я до смерти напьюсь – и застрелюсь!» Вот в 13-м отделе и решили, что если уж этому мемзеру так хочется стреляться, то пусть себе стреляется за границей. Чтобы потом не поднимали хай, что это, мол, советская власть виновата.

Хотя этого бедного самосада вытурили по израильской визе, но напрасно Иегова ждал его в Израиле. Почему-то и он очутился не в Израиле, а в Америке.

Ну а поелику Бог любит троицу, то дадим для полноты картины еще одного дурдомщика, которого княгиня пресса, подруга князя мира сего, выдавала за святого.

Таким любимчиком западной прессы был религиозный художник-модернист Юрий Титов. Юродствуя под Иисуса Христа, этот экс-дурдомщик отпустил себе длинные волосы и бороду, как хиппи, а потом малевал самого себя распятым на кресте, то на фоне горящего Кремля, то на фоне горящих небоскребов Нью-Йорка. Так, словно его черти поджаривают. Или, еще проще, он вставлял свою физиономию в рамку для картин – и позировал фотографам.

В свое время, побывав на выставке этих модернистов в Манеже, царь Никита плевался и орал, что это не живопись, а г… собачье и что это не художники, а педерасты – и пусть они катятся ко всем чертям за границу.

Так или иначе, псевдохристианин Титов сначала посидел в дурдоме, а потом его вытурили за границу. Хотя выехал он все по той же злосчастной израильской визе, но почему-то застрял в Париже. А затем получился маленький конфуз.

Взрослая дочь Титова, вместо того чтобы радоваться западной свободе и демократии, да еще в прекрасном Париже, вдруг сделала попытку самоубийства – и в результате ее засунули в дурдом. И дурдом не советский, а французский, демократический. Однако об этом всезнайка пресса почему-то скромно помалкивала. Но, представляете себе, какой был бы хай и

вой на весь мир, если бы это случилось в Москве? [16] Некоторые строгие литературные крхтики, вроде Коряковича и Завалюхина, могут сказать,что не полагается, мол, включать в романчики живых людей.