Имя Охотника

- Я и не волнуюсь, - буркнул я. – Но это не то, что ты думаешь.

- Конечно, - кивнула она. – Ты на свиданиях часто бываешь?

- Нет, мой первый опыт был неудачным, а из второго меня в этот мир выдернули.

- Сочувствую. Ну, можешь со мной практиковаться.

- Вот уж спасибо.

- Ты салатик ешь. Закажем моллюсков?

- Хватит издеваться, - застонал я.

- Ха-ха-ха-ха!

Вот блин, издевается она надо мной. Нашла игрушку.

Прямо как Наташка, когда я все же попытался сходить с ней на свидание, и она все время ржала надо мной. По её словам свидание ей понравилось, но дураком я себя чувствовал весь вечер.

Сейчас примерно также. Сидим в кафешке, обедаем, и она не спеша смакует мои нервы.

Мимо нас уже прошли знакомые мне сестры Чияки. Завидев меня в кафе, в компании Бриэль, они хитро заулыбались, а затем развернулись на 180 градусов и убежали.

«Блеск, завтра вся гильдия будет прикалываться надо мной».

Мне шуток про «щеголеватый» хватило, а тут новая волна пойдет.

- Давай лучше обсудим что-нибудь другое, - решил я сменить тему. – Например, тебя.

- А что во мне обсуждать? – приподняла девушка бровь.

- Ну, хотя бы понять несоответствие имени и фамилии, - нахмурился я. – Имя «Бриэль» похоже на французское, а фамилия «Бернштейн» на немецкое.

- Я не особо в курсе ваших Земных стран и культур, но с именем и фамилией все очень просто, - улыбнулась она, отпив кофе. – Их мне дали, когда я стала Бернштейном.

- Это как? Ты приемная?

- Почти все Бернштейны приемные, - грустно улыбнулась она. – Наша Аугментация происходит от Королев Эрешкигаль, Белых Муравьев Улья. И если мы получаем способности королев, то наши дети – что-то ближе к способностям рядовых муравьев. Из второго поколения получаются отличные следопыты, способные чувствовать присутствие разума вокруг, но совершенно не способные проникать в него. Ну и фамилию обычно тоже меняют, мало кому охота жить с клеймом менталиста.

- И с этим нет никаких проблем? – нахмурился я. – Все же левые дети могут доставить проблем.

- Таковы правила. Стать Бернштейном может любой человек, если он переживет операцию, - вздохнула она. – Потому представители этой семьи часто находят детей на улице и предлагают выбор. Попытаться стать одним из них или жить дальше как было. Ребенку дается фамилия Бернштейн и даже имя, если необходимо. Если он выживает после операции и полностью адаптируется к органу, то это дополняется образованием, положением в обществе и не особо дружной, но определенно большой новой семьей...

- Опыты на детях, - помрачнел я.

- Ага, мне это тоже не нравится. Никому это не нравится, но мы, Бернштейны нужны миру и Холлоунесту, а потому мы всегда в поисках новых членов семьи. Смертность во время операции очень высока.

- Это напоминает мне работу Клуция… - вспомнил я урода, что вшил мне орган монстра и ставил опыты на детях.

- Сравнивать нас не особо корректно, - покачала девушка головой. – Это не так, будто у Холлоунеста был выбор… Если насекомые Улья вырвутся из клетки, даже Демоны могут оказаться незначительными в сравнении. Единственный способ противостоять Рою – это спутать сигнал их королев, превратить их стройные ряды в беспорядочную массу, и сделать это может только Бернштейн. Когда они едины… Думаю, достаточно упомянуть, что во время Третьего Прилива в Улей забрел дракон. Его съели. Заживо. До последнего кусочка, так что даже малейших «драконьих аномалий» не проявилось.

Меня передернуло.

- То есть Бернштейны были созданы раньше четвертого прилива… - пробормотал я. Если честно, это было не то, что я ожидал услышать. Как будто демонов было мало… Как этот мир вообще еще стоит?

- Знаешь, - Бриэль как-то фальшиво ухмыльнулась, - когда создавались первые гибриды-менталисты, никто не знал, не смогут ли муравьи подчинить нас через Органы Эрешкигаль. Не станем ли мы насекомыми в человеческих телах… Поэтому основатель и назвал место, где такие, как я, создавались, замком Бернштейн: «Человек может жить в Янтарном Замке(1), но у «насекомого в янтаре» только одно значение». Забавное было чувство юмора у этого ублюдка.

- Не особо ты его любишь - усмехнулся в ответ я.

- Так и есть, - согласилась Бриэль. – Может разумом я, и понимаю необходимость, но эмоции – дело другое. Стоит разок попрощаться с десятком тех, кто не переживет операцию, и начинаешь невольно думать «может бы лучше нас всех съели?».

Она безмолвно смотрела куда-то вдаль своим единственным глазом.

Мы оба замолчали.

Девушка отвела взгляд и о чем-то задумалась, а я не прерывал ее мысли.

Ну вот, хотел просто сменить тему, а, получается, расстроил ее. Как-то неправильно получается.

Блин, я совсем не умею общаться с женщинами.

- Предлагаю оставить эту тему и вновь поговорить о тебе, Макс, - сказала Бриэль.

- Только без обсуждения моего опыта в свиданиях.

Девушка затихла, будто пытается придумать новую тему для разговора.

Вот жеж… опять издевается.