Имя России: Сталин

РОЛЬ РУССКОГО народа в создании Российской державы всегда была ведущей и решающей. Но роль русского народа — особенно его великорусской и украинской ветвей — оказалась решающей и в разрушении Российской державы в 1991 году. И, начав разрушать своё «Большое гнездо» в XX веке, русские продолжили разрушение его в XXI веке. И разрушают его по сей день…

К мадам Хакамаде я испытываю чувство, близкое к физической брезгливости, — настолько она чудовищно, нечеловечески бесстыжа, бесстыжа во всём… Но она, со ссылкой, правда, на своего отца, высказала однажды мысль, которая периодически мешает мне, как мешает вылезший гвоздь в сапоге. Сравнивая разные народы, Хакамада рассуждала в том духе, что Япония — это-де монолитный бетон, Европа — умелая кирпичная кладка, а вот Россия — бочка с песком. И как только «обручи», сковывающие Россию, лопаются, она тут же рассыпается.

Любая броская фраза — не более чем фраза. И в этой «фразе» Хакамады тоже есть много

неточностей, начиная с того, что и монолитный бетон даёт трещины, а надёжно сработанная и верно эксплуатируемая бочка будет веками прочна.

Однако «хакамадный» образ России хотя и обиден для нас, не так уж — кое в чём — и неверен. Действительно, внутри России всегда имелся и имеется по сей день не только потенциал созидания и объединения, но и потенциал гибели и распада.

Я не могу — как бы мне того ни хотелось — назвать Петра Леонидовича Капицу безупречным патриотом. Но русская жилка в нём всё же была, и родился и жил он в России. Потому он и понимал, что «творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других, и на него можно смело положиться». Потому и приводил в подтверждение этой своей мысли тот факт, что «за все… столетия нас никто не смог поглотить…».

Так-то оно так, но вот другое, фактически документальное свидетельство такого глубоко русского и глубоко знающего Россию человека, как Леонид Павлович Сабанеев. В конце семидесятых годов XIX века он, знаменитый охотовед, в монографии «Волк» писал:

«Крестьяне наши, вследствие недостатка предприимчивости, к тому же лишённые опытных руководителей (выделение моё. — С. К.), почти беззащитны от волков. Кроме того, наши поселяне отличаются ещё чрезвычайной беспечностью: целая деревня, например, поручает своё стадо увечному или юродивому пастуху или мальчишке-подпаску, которые, конечно, не могут служить надёжной защитой при нападении хищников. Между тем как в Германии при первом известии о появлении хищника все

огромные селения поголовно ополчаются и устраивают на него правильную атаку. У нас подобное преследование составляет дружное редкое исключение».

Деталь народного быта… И она же — примета народной судьбы.

Вспомним и «дольку стола», описанную с натуры экс-народником Энгельгардтом. Это ведь — если вдуматься — и есть символ старой, царской «Расеи»…

Увы, в русском народе традиции разобщённости и разъединения существуют издавна, хотя они наверняка и не были свойственны русскому народу изначально — иначе русские не распространились бы по всему Российскому геополитическому пространству за тысячу лет так вольно, широко, просторно и, по сути, бескровно.

Однако на русский национальный характер самым гнусным и трагическим образом повлияло монголо-татарское иго… Михайло Васильевич Ломоносов в 1748 году формулировал верно: «…сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому…» и прибавлял: «Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения; ибо тело, движущее своей силою другое, столько же оныя у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает».

Да, этот закон всеобщ и «простирается» в правила не только механического, но и исторического движения. Русь прикрыла собой Запад и дала возможность ему развиваться. Как бы эту истину ни замалчивали, она от этого истиной быть не перестаёт. Я не хочу сказать, что русские защитили европейцев сознательно — они всего лишь на своей земле боролись против чужеземцев за собственную землю. Но тем самым Русь ослабила напор Дикой Степи так, что до Европы докатились лишь немногие сглаженные «волны» того «тайфуна», который обрушился на Русь.

В результате та свобода развития, которая была отнята степняками у России, присовокупилась к Европе. Лишившись своей свободы в XIII веке, Россия как бы передала её Европе — в полном соответствии с законом, впервые сформулированным Ломоносовым, а уж позднее — Лавуазье.

До нашествия на Русь Дикой Степи дочь киевского русского государя Ярослава Мудрого — Анна Ярославна — привезла с собой через всю тёмную — тогда — Европу в неказистый — тогда — Париж из светлого стольного града Киева русскую Псалтирь. Анна — королева Франции была грамотна. А её муж — французский король Генрих — нет.