...Имя сей звезде Чернобыль

Да, во всей истории этой очень важную роль играет лозунг, формула, разрешение: «Не превышает нормы». Люди и вымерли по медиц/инскому/ разрешению, нормально, по нормам, подогнанным под фактическую радиацию.

Нет, это «бункерная летопись» — с полным убеждением в разумности и нужности такой политики. И доказательство, апофеоз: восторг, что заведенные в заблуждение, одураченные политич/еским/ мастерством враги дали залп из всех ядерных дыр — и погубили собственное население собственной радиацией.

(Да, но в «шахтах» всё же оставались. И остались. В уцелевших).

13.07.86 г.

Эпиграф к рассказу-летописи:

10 «Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод.

11 Имя сей звезде „полынь“; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».

[Откровение Иоанна Богослова. Гл.8.]

Дать как эпиграф, а м. б., в тексте, начать с этого «летопись» и дальше — комментарии летописца. Дескать, нет ничего общего. А случилось потому, что «наука требует жертв» и нельзя без энергии (а без людей — можно) и что потом уже не «полынь», а совсем другие ахнули — и еще треть, и еще треть, а потом уже всё чисто. Опасность устранена (ибо устранен народ, население).

Станции работают, энергии избыток, достаточно для бункеров и для трансляций для внушения врагу тревоги и страха.

И вот — настал день. Великая мистификация сработала, блеф невиданный победил: не выдержали у них нервишки, дали залп и сами погибли.

Можно было из собственных шахт, но все не решались и там вымерли — некому было снабжать «здоровыми» продуктами. И на них не хватило. На всех-то не хватит!

«И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновала, и моря уже нет». Гл.21,1.

«… и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло». Гл.21,4.

«Ворота его не будут запираться днём, а ночи там не будет».

Гл.21,25.

(Откровение святого Иоанна Богослова)

Физикам: умеете, научились открывать, задача: научиться закрывать. Например — Чернобыль.

К рассказу: народ вымер в результате выполнения плана по продуктам: пахали стронций, сеяли плутоний, убирали цезий. Чтобы побольше выполнить план! И — перевыполнили.

Человек тяжело и безнадежно болен. Все знают, а он, главное заинтерес/ованное/ лицо, не знает («так ему лучше»).

Здесь наоборот: всем грозит беда, смерть, но знают лишь некоторые (врачи и бюрократы наши) и они считают нужным преуменьшать опасность («так им будет лучше»). Цинично: умирать-то будут от привычных болезней, конечно, усугубленных радиацией. А что и от стронция (до 35 % — белокровие), от плутония (рак легких) — пока вообще молчат.

Значит, вы врачи?!

И это: бюрократич/еская/ «лестница» стала не просто причиной разных нехваток, но уже опасна для жизни народа, смертельно опасна.

Проголосовали за то, чтобы смешивать заражен/ный/ продукт с чистым, чтобы было больше (план, продовол/ьственная/ программа) — до нужной пропорции, «допустимой». (А допустимой медики назовут любую).

То, что собирается делать «медицина» под давлением угодливо бюрократического местного начальства — готовится не лечить заболевших и не предупреждать заболевания и все формы радиации (через продукты особенно), а скрывать и прятать концы, поставит и тех, кто выше, в положение, сопоставимое лишь с тем, что оставил в истории после себя Сталин. Захотят ли люди честные этого (о них лишь речь), если поймут, что произойдет и именно от нашего хватания за привычные формы сокрытия любой правды, даже затрагивающей судьбы миллионов?

15.08.86 г.

Реки не потекут вспять!!! Но что помогло больше: наше — писательский вопль или… Чернобыль? Просто нет миллиардов!

16.08.86 г.

До последнего держался за свой кусок, хотя он уже радиоактивный был, знал это, а держался как и прежде, больше, чем за жизнь на Земле.

31.08.86 г.

… И наконец рассказ о том, как радиация выморила всё население, пока начальство скрывало его от «врагов». Потом враги все-таки ударили (по пустой территории) и сами себя доконали — через радиацию, ядерную зиму.

Рассказ должен нести в себе восторг (начальства), как здорово они заботятся (нет, не о населении) о том, чтобы там не злопыхательствовали. И удалось — те поверили и т. п.

Да, в рассказе о загубленном народе: писатели очень хлопочут о «шыльдах» и счастливы, что начальство разрешило. А что с народом — не замечают. (Не разрешено замечать).

1987

Роль и вес писателей в обществе. Экология. Журналисты, да. По конкретным делам. Писатели — ходатаи по делам рек, Байкала, Чернобыля.

14.02.

На Пленуме СП в Москве.

… Я говорю, потому что я, мы в Бел/оруссии/ видели руководителя истин/ного/. [Кузьмин А.Т.] Что, семи пядей? Прост даже. Что докт/ор/ филос/офских/ наук, как этот И. И.? Нет, просто летчик… Но сколько такта, уваж/ения/, с годами знание нас и жалость к нам там, где мы унижаем писател/ьское/ имя, так уважаемое им.