Имя – Смерть

– На имя моего отца, – обреченно ответила Муха. – Лучше он, чем мама…

– Хорошо, на имя твоего отца. Как его зовут.

– Боссарт Виктор Артурович.

Дана повторила вслух его имя и взяла Муху под руку – Как только он откроет эти два счета, бумаги будут привезены тебе. Потом, если ты нам не веришь, можно поехать в банк и проверить, сколько на счетах денег. Ты убедишься, что тебя никто не обманул.

Сто на одном, сто на другом. А потом ты пойдешь сдаваться. Сама!

– Даже без адвоката?

– Исключено. С ума сошла? Мы тебя довезем куда надо, но пойдешь сама. У них как раз уже начался рабочий день.

– А мне как раз так хочется жить, – вздохнула Муха. – Ладно, пошли.

Телефон оказался в коридоре. С первого взгляда, войдя в квартиру. Муха его даже не заметила – такой он был невзрачный. Дана ощупала аппарат, сняла трубку и, ловко пересчитывая пальцем ячейки, набрала номер.

– Яков Семенович? – заговорила она, дождавшись ответа. – Это я. Дания. Яков Семенович, можно открывать счета. Да, да. Она тут. Она все выслушала и согласна. – Дана отвела трубку от уха и приказала:

– Муха, представься и скажи, что согласна явиться с повинной.

Муха брезгливо поднесла трубку к уху и севшим голосом проговорила:

– Меня зовут Мухаббат, Боссарт Мухаббат Викторовна. Я согласна дать показания, что меня нанимал господин Жумагалиев.

– Очень хорошо, – услышала она низкий, неожиданно приятный голос. – Условия вам передали?

– Да. Деньги…

– Я сейчас этим займусь.

Муха оглянулась на Дану. Та стояла рядом и ждала. Муха спросила адвоката:

– Что будет с моей сестрой? Вы об этом уже подумали?

– Конечно. Ее немедленно отвезут в лучшую наркологическую клинику. Американские специалисты, новейшие методики лечения, внимательный персонал. Ей там будет хорошо.

– Как я могу это проверить?

– Послушайте, госпожа Боссарт, – внушительно ответил адвокат. – Вы ведь не с кем попало связались. Мы вам даем полную гарантию, что все условия будут выполнены.

– Какую же это гарантию? – недоверчиво переспросила Муха.

– Мы вызовем в Москву ваших родителей. Встречаться с ними в период следствия вы не сможете, но я отвечаю за то, что письмо от них вы прочтете. Вашим родителям вы поверите?

– Может быть. Не знаю. Вы можете их заставить говорить то, что вам нужно. Они все напишут, если вы их припугнете.

– Как с вами нелегко. В таком случае не знаю, как вы можете в этом убедиться.

– Я должна быть уверена, что с моей сестрой ничего не случится! – с надрывом произнесла Муха. – Я хочу это видеть своими глазами!

– Ну а что бы вы хотели видеть? То, как ее примут в клинику?

Муха заколебалась, потом ответила:

– Хотя бы.

– Ну ладно. – В его голосе зазвучало раздражение. – Времени на такие процедуры у нас нет. Но если вы нам настолько не доверяете, то поедем туда вместе. Я вообще не собирался ее туда везти лично. Надо дать машину, найти сопровождающего, оформить документы. Послушайте, а вы понимаете, что вас ждет, если милиция вас узнает в машине?

Или в клинике? Ведь там тоже есть внутренняя охрана. Вы представляете, как отнесутся к вашей сестре, если вас прихватят вместе с ней – в одной машине? Вам бы только этого не хватало? Она и так измучена.

Этот довод убедил Муху. Она набралась храбрости и довольно твердо сказала:

– Ну ладно. Пусть она едет туда без меня. Но деньги я должна проверить.

– Я сейчас займусь этим и привезу вам документы. Все, передайте трубку Дание.

Дана сказала адвокату еще несколько слов о том, что надо торопиться, и положила трубку. Она была бледнее обычного, если такое вообще возможно. Даже желтизна ее лица казалась блеклой.

– А теперь надо ждать, – сказала она. – Он приедет сюда, вы поедете в банк.

– А ты?

– Я останусь.

– И мы с тобой уже не увидимся? Ты даже свидетельских показаний не будешь давать?

– Да, насчет показаний, – сказала Дана. – Забыла тебе сказать. Упаси тебя Боже там заявить, что это я передавала тебе распоряжения Жумагалиева и деньги от него.

– Что же я должна говорить?

– Что виделась с ним лично, – объяснила Дана невозмутимым тоном. – Скажешь, что тебе велят.

Так нужно Жумагалиеву. Я тут ни при чем. Если меня впутают – будет хуже.

– Как тебе это удается всегда оставаться в стороне, а других топить? – задумчиво заметила Муха.

Дана ничего не ответила. Она медленно прошла в ту комнату, где стояла постель Алии, нашла в углу стул, села на него и, казалось, уснула, положив голову на скрещенные руки.

Муха присела к постели сестры и долго смотрела на нее. Та, казалось, спала. Этот сон был какой-то странный, мертвый, хотя слышалось ее дыхание. Муха никогда не видела у Алии такого выражения лица – в нем было что-то животное. "Ради кого я это делаю? – вдруг подумала она. – Ради нее? А что от нее осталось? А если она до конца жизни будет вот такой?

Ей все равно, есть у нее деньги или нет… Ради матери, отца?.. Так это тоже глупости. Им для счастья хватило бы восьми тысяч, которые у меня при себе.

Хватило бы навсегда. Так зачем я туда пойду? Семьи больше нет. А мне пропадать. Это бессмысленно".

– Когда же он приедет? – сказала Муха.