Имя – Смерть

Ничего она не забывает. Я тебе рассказывала, как она стреляет?! Жуть – слепошарая, как крот, а бьет не хуже меня! Прямо в цель!

– Как ты это узнала?

– О, я видела, – загадочно сказала Муха.

– Где это? Она что – в соседей по коммуналке палила?

– Нет, я на пикнике полюбовалась. Это было еще до того, как я стала работать на Дану… Алияшка вызвала меня в Москву в октябре. Осень была такая теплая, золотая. Она меня познакомила с Даной, потом с Толгатом. Мы вчетвером решили выехать за город, поесть шашлыка. Поехали на машине «того гада». Все расходы были на нем. Он купил водки, вина, мяса, всяких разностей. Мы с Алияшкой замариновали целый бидон баранины. Дура я… Как вспомню – еще и старалась, чтобы невкуснее вышло! Дана ехала в качестве бесплатного приложения, толку от нее на пикнике никакого. То есть это я так думала. Мне-то хотелось поговорить с сестрой, а Дана и «тот гад» мне были до лампочки. Приехали мы куда-то в лесочек, не слишком далеко от Москвы. Там на берегу речки развели костер. Я разводила, я все умею делать – с детства приучилась. Мы же с Алияшкой совсем маленькими жили у бабушки в ауле. Родители тогда на химкомбинате работали, им квартиру долго не давали, жили в общаге. Ну, бабушка нас и взяла к себе, чтобы мы не мучились. Там было здорово… – Голос у Мухи упал.

Иван подбодрил ее:

– И чего ради Дана стала стрелять?

– А тут особый разговор. Мы выпили, разогрелись. «Тот гад» вдруг говорит: «Давайте пулять в березу, она белая, толстая, хорошо видно». Алияшка, бухая, вела себя как-то ненормально. Я же тогда не знала, что она уже села на иглу. Она легла на одеяло и лежала так, с закатившимися глазами, в отрубе…

Я думала – ей плохо, но «тот гад» сказал: «Оставь ее, она просто напилась…» Он пошел к березе, шел неровно, его тоже развезло. Нацепил на острый сучок кусок мяса, который мы не зажарили. У нас много мяса осталось. Потом он отошел и достал пистолет. Стал стрелять и не попал ни разу. Поменял обойму, хотел опять начать, но я ему сказала: «Хорош так шуметь, уши болят. Дай, я с одного выстрела попаду». И «тот гад» начал разоряться, чтобы я уматывала… Он совсем не умел пить. Такой противный, мерзкий… Но я все же выстрелила и сшибла это мясо. Тут он совсем развыступался. Стал надо мной издеваться, подкалывать всячески. Ну, и вдруг Дана говорит: «Можно и мне стрельнуть?» Тут у меня челюсть отвисла – она же ничего не видит. А «тот гад» мне начинает подмигивать и отдает ей пистолет.

Я только боялась, как бы она не попала в нас с Алияшкой. Если бы она «тому гаду» что-нибудь отстрелила, я бы ей благодарна была. Но она сделала все четко. Кстати, совсем не напилась, почти ничего и не пила. Дана сперва пошла к березе, ощупала ее со всех сторон, нацепила другую мишень на другой сучок.

Она, по-моему, насадила туда луковку, тоже от шашлыка осталась. Потом она еще раз ощупала мишень, повернулась и плавно пошла к нам. Очень плавно, как по струночке. Потом повернулась и выстрелила в березу. Ты что думаешь? Луковица вдребезги!

– Как же у нее все это получается? – поразился Иван.

Он почти поверил Мухе, потому что рассказывала девушка с чувством и слишком в быстром темпе, чтобы врать на ходу. Но у него в голове не укладывалось, что такое возможно.

– Я тоже у нее спрашивала, – ответила Муха. – Она мне сказала, что у нее память развита очень сильно. Как бы это выразиться? Пространственная память, вот. Она даже в раннем детстве в полной темноте ориентировалась, если знала, где там что находится. Даже любила это дело, что-то вроде игры себе придумала. Ну а когда ослепла, ей ничего другого и не осталось. В жизни не видела слепых, но у меня как-то всегда было мнение, что они все разливают, разбивают, портят. А она – фиг! Даже блюдечко ни разу не разбила, даже ложечку не уронила. Алия за ней ухаживала, так она просто за голову хваталась – до того Дана все точно помнила.

– А кто подсунул Дане тот наркотик, от которого она ослепла, не знаешь?

– Понятия не имею.

– Не Толгат?

– Да вряд ли, иначе зачем бы она с ним так носилась. Она просто с ума по нему сходила – Толгатик умный, Толгатик интересный, Толгатик добрый, у него папа богатый… А этот Толгатик был обычный мерзкий наркоман, причем со стажем, как сама Дана.

На этой почве они и сошлись. Откуда она взяла тот наркотик – неизвестно. Она ослепла буквально незадолго до пикника, в конце лета. И страшно переживала. Только что вышла из больницы, только начала привыкать к жизни в темноте… Толгат потому и повез ее на пикник, чтобы Дана немного развеялась. Между прочим, Алия в октябре не успела у нее и двух недель проработать, как Дана к ней пристала – привези сестру да привези сестру. Алия думала, она хочет, чтобы я за ней ухаживала. Но она мне даже не предлагала этого. Ее вполне устраивала Алия.

А я на эту роль не гожусь.

– Почему?

– Слишком грубая, – откровенно пояснила Муха.

Иван припомнил, как она ударила его по почкам, и рассмеялся:

– Да, приласкала ты меня тогда… Знаешь, честно тебе скажу… Этой ночью я сперва боялся с тобой спать.

– Я не кусаюсь.