Имя твоё…

Деревня редкими строениями расположилась вдоль одной единственной улицы, представлявшей собой просто грунтовую дорогу никогда не знавшую покрытия. Тоскливое безмолвие застыло над бывшим когда-то живым поселением. Лишь пара домов выглядела более-менее пригодными для жилья, остальные серели за бурьяном полусгнившими срубами, чернели пустыми глазницами окон. Чуть поодаль печально вытянул к небу свою длинную перекладину-шею пустой колодец-журавль. Вся эта окружающая заброшенность, вся эта безысходность еще острее и трогательнее ощущалась на фоне юной радости весеннего дня.

– Вот и пришли, – остановил своих спутников Инженер, кивком головы указав на просторный двор обнесённый забором из деревянного штакетника. Во дворе, заботливо избавленным от лишней растительности, стоял дом. Построенный когда-то с душой и умелыми руками дом этот, хоть и отличался в лучшую сторону от соседних, совсем пришедших в негодность, покосившихся изб, всё равно выглядел пустым, оставшимся без жильцов. Металлическая крыша, бывшая некогда особой гордостью хозяев, была вся в рыжих разводах ржавчины, местами в латках. На обшитом доской фасаде краска выгорела, поблекла, зашелушилась. За пыльными стёклами в оконных переплётах – занавесок не было.

Откуда-то из-под крыльца Инженер достал ключ, открыл дверь. Через широкую, пристроенную к торцу дома, веранду друзья прошли на кухню. Там, занимая почти половину помещения, стояла настоящая русская печь. За кухней, с другой стороны печки, располагались две комнаты: большая и маленькая. Из мебели были лишь стол, ряд шкафов подвешенных на стене в кухне, две железные с панцирной сеткой кровати, несколько табуретов и массивный старомодной шифоньер, стоявший в большой комнате. Немногочисленное нужное было увезено в город, а от всего лишнего, переставшего быть необходимым, избавились – отдали или сожгли. В комнатах был наведён порядок. Нигде ничего не валялось, не нагромождалось по углам. Помещения, от этой пустоты, казались просторными, неуютными. Было прохладно и сыро.

– Ничего страшного, – заверил Строитель. – Топор с двуручкой имеются, за сараем есть брёвна. Наколем дров, затопим вечером печку – сырости не будет. Переночуем в лучшем виде!

– А кроватей всего две… – заметил Учитель, вопросительно глядя на Строителя.

– Я на печке спать лягу, – ответил тот.

– Ну, уж нет! – возмутился Художник. – Давайте я на печку полезу.

– Да, прямо как тот персонаж из сказки, – безобидно пошутил Учитель. Друзья намёк поняли и засмеялись. Настроение было у всех приподнятое.

Отдохнув с дороги, парни занялись делами. Открыв настежь окна – впустили в дом свежий весенний воздух. Развесили во дворе для просушки постельные принадлежности: подушки и одеяла, которые хранились в шифоньере, упакованные в полиэтиленовые пакеты. Спустились под гору к роднику, набрали в канистры и принесли чистой, холодной воды. Историк остался в доме: разбирать рюкзаки и накрывать на стол к обеду. Строитель с Ювелиром отправились во двор заготавливать дрова.

Закончив с делами сели обедать. Ели с аппетитом. Трапеза туриста хоть и не затейлива, но отрадна. С усталости, после дороги и порезанная крупными кусками колбаса с сыром, и рыбные консервы, и заваренный на родниковой воде чай – всё казалось особенно вкусным.

Не спеша досыта пообедали и стали готовиться к самому увлекательному этапу путешествия. Историк отошёл посмотреть, откуда начинать и где лучше вести поиск, а Инженер и Ювелир занялись подготовкой шанцевого инструмента. Взяв в руки, повертев, и видимо критически оценив удобность разборной сапёрной лопатки, Инженер отдал её Ювелиру. А сам сходил в сарай и принёс оттуда большую штыковую лопату с длинным черенком. Возвратился с рекогносцировки Историк и, объяснив друзьям выбранный им маршрут, приступил к сборке металлодетектора. Соединив между собой секции штанги, закрепил на ней катушку. Подключил к блоку управления кабель, туго обмотав его вокруг штанги. Вставил батареи, включил прибор и, настроив его на грунт, коротко предложил внимательно наблюдающим за его манипуляциями друзьям:

– Приступим.

– Стоп! Стоп! Самое главное забыли! – засуетился Художник. И быстренько сбегав в дом, вернулся, навесив себе на ремень фляжку.

– Зачем… – удивился Учитель. – Оставь на вечер.

– Это если находки хорошие будут… Обмыть! – дурашливо улыбаясь, объяснил Художник.