Имя твоё — человек

Изображение, проявившееся на идеально гладкой, винно-розовой верхней грани, я сперва приняла за отражение происходящего за моей спиной, и невольно оглянулась. Ничего подобного. Всё те же деревянные стены, увешанные вышитыми рушниками, и дрожащие тени от свечей. «Может, у меня глюки?» Вспомнились старинные гадания с зеркалом, там всё как раз было завязано на гладкую отражающую поверхность, две свечи с их колеблющимся пламенем и воображение человека. Я внимательно всмотрелась в верхнюю грань кристалла… Нет, не глюки. У меня с воображением всё в порядке, но напридумывать такое — фантазии не хватит стопроцентно. Зато сразу вспомнился Герберт Уэллс. Его «Хрустальное яйцо».

2

«Отдых удался. Это я вам говорю как городская привереда, имевшая возможность сравнивать».

Средства родителей и собственные заработки позволяли Ане раз в год раскошелиться на тёплые моря. Но зимние Карпаты — это нечто. Из цивилизации — телевизор, холодильник да мобилка. Ну, и обглоданный жёлтенький «Богдан», раз в день проезжавший мимо дедова хуторка. Как положено порядочной внучке, Аня помогала бабушке таскать на санях заготовленное с лета на лесных полянках сено для козы Жульки. Славка, киевский кузен, рискнул пару раз прокатиться с горы на лыжах. А она так и не решилась. Ибо из всех видов спорта предпочитала …футбол. Причём не по телевизору, а в реале мячик по полю погонять. Зимой с футболом дела обстоят понятно каким образом, и потому, вернувшись из лесу и управившись на кухне, Аня прочно усаживалась за книги.

Разумеется, с кристаллом тоже занималась. Интересно же! Прямо фантастика в реальности!

Эта штукенция озадачила меня не столько своими «картинками» — а там было на что посмотреть, поверьте — сколько строгим расписанием «трансляций». В том, что это именно трансляции, я уже не сомневалась. Ладно — показывают какие-то пейзажи с элементами научной фантастики. Главный вопрос — кто это транслирует? У Уэллса были марсиане. Но мы-то знаем ответ на классический вопрос: «Есть ли жизнь на Марсе?» Если и есть, то микроскопическая, и такие вот артефакты ей создать точно не под силу. Тогда — кто? Ох, не люблю вопросы без ответов…

Тем не менее, с кристаллом я не расставалась даже во время походов в лес. Остававшийся приятно тёплым, днём зеленоватый, вечером аметистово-пурпурный, прозрачный, красиво огранённый брусок прочно держал меня на привязи своей загадки. Нельзя было такую вещь оставлять в доме, где даже замка приличного на двери не было. Зачем? Ночью от любопытного зверья засовом дверь закладывали, а днём любой сосед (про соседей это сильно сказано — хуторок-то на отшибе) мог преспокойно пожаловать в гости без стука. Так мало ли, кто там заглянет в комнату без спроса, а люди тут простые, академиев не кончали. А если ещё на «трансляцию» угодят, бабке точно жизни не станет. И без того она тут в ведьмах числится — потому что медичка и потому что много книжек читает. Словом, масса причин не оставлять столь приметную и, чего греха таить, красивую вещицу дома. Он и в то чёртово утро лежал в кармане куртки…

Оделась (поёжившись — в комнате было зябко) и вытащила на заснеженный двор сани — пора было кормить Жульку, а она, зараза рогатая, за ночь умяла весь вчерашний запас. Бабушка в лес не пошла: прострел в пояснице. Дед со Славкой кололи дрова, а братишкина жена кормила дочку. Повесив мобилку на зарядное устройство — всё равно в лесу сигнала почти нет — Аня натянула вязаную шапочку, из-под которой её тёмно-русые недлинные волосы торчали весьма презабавно, надела зимнюю куртку и сапоги, а на руки нацепила связанные бабушкой варежки из овечьей шерсти. На дворе перекинула через плечо верёвку и потянула сани в открытые ворота. Если деревенские и решатся пристать к «видьминой онуке», то на санках, между прочим, вилы лежат. Хотя вряд ли: бабу Катю, бывшую медичку, тут реально побаиваются, а хитрая старушенция не прочь дать лишний повод для пересудов.

Утречко выдалось на редкость красивым. Морозец градусов в пятнадцать выстуживал из воздуха влагу, и та медленно оседала на землю сверкающей в лучах восходящего солнышка бриллиантовой пылью. Снег зябко похрустывал у Ани под ногами. Где-то в лесу прозвенел птичий голосок… Красотища! Послезавтра уезжать обратно в продымлённый выхлопами мегаполис… Мысли, уцепившись за это словечко, покатились по иной колее.