Имя твоё давно забыто (СИ)

Люмин только сильнее разозлилась, но предстоящий лагерь сыграет на руку всплеском эмоции. Она не допускала подобного обращения к себе, просто не могла позволить. Девушка так много сделала, рисковала жизнью для того, чтобы какой-то мужичок так запросто раскидывался дерзкими словами, словно она робот для поручений.

Её удары были невероятными, меч больно отрубал головы и пронзал насквозь, словно она мстила кому-то, выплёскивала всю накопившуюся ярость. Руки сами направляли лезвие меча в уязвимое место, тело переставало слушаться, уже переходя на кровожадность.

А малышка Паймон и сказать ничего не могла, она боялась плохих последствий, не смотря на то, что девушка ни разу даже не накричала на подругу. Но страх всё равно стоял холодной тенью позади.

Пока путешественница доставала свой меч из погибшего тела, наблюдая за этим с нездоровым алым блеском в глазах, не успела среагировать и в неё прилетела стрела, благо нападающий обладал совсем плохими навыками в стрельбе, из-за чего попал он только в руку. Хотя, это тоже было больно. От этого её гнев усилился в разы, и она пустила ударную волну в его сторону, да так, что хиличурл закружился в вихре и с высока упал на землю. Мгновенная смерть.

Руку сильно жгло от боли, она, стиснув зубы, с хрипящим криком вырвала стрелу из предплечья и отбросила её в сторону.

Паймон аккуратно поддала ненужную тряпку, чтобы та скорее обмотала рану.

— Д-держи! И пошли скажем, что выполнили его просьбу, — её руки дрожали.

Девушка молча взяла платок и на время остановила кровь, которая уже давно испачкала белоснежное платье.

Шла она быстро, сохраняя спокойствие и пытаясь держать себя в руках.

— Я истребила тот лагерь, — бросила она.

— Ага, — он кинул мешочек, в котором кое-как набиралось двести моры.

Он летел точно ей в лицо, но она успела его схватить.

И парень снова закрылся в своём доме, не обращая внимание на недовольное лицо путешественницы.

— Это что вообще такое?! — кричала она, двигаясь с Паймон обратно в Гавань.

Люмин была готова ворваться в его дом, схватить за воротник рубашки и поднять на столько высоко, насколько хватит сил. Чтобы этот невоспитанный и обиженный жизнью парнишка познал всю сущность своей проблемы. Она хотела навсегда лишить его говорить, чтобы тот больше никогда не смог произнести и слова своим грязным ртом.

— Н-ну.. может у него не было настроения? — малышка пыталась успокоить.

— Да какая мне разница, что у него там с настроением, я рисковала жизнью, а он даже «спасибо» не сказал! Да и мешочек уж больно лёгкий.

Она взглянула на несчастный маленький мешочек, который могла с лёгкостью подкинуть вверх. Конечно, Люмин не хотела выпрашивать деньги силой, но то, что он дал — было просто неприемлемо. Довольно мерзко было с его стороны обесценивать людской труд.

— Э-э-э… ну.. не злись так! — она боялась даже притронуться к ней.

— Аргх… всё! Я это так не оставлю!

Люмин развернулась и хотела уже вернуться к этому пареньку, чтобы возмутиться, но Паймон закрыла проход своим маленьким тельцем, через страх и волнение.

— Стой! Да плюнь ты на него! Ради «спасибо» ты всё это делаешь? Мы получили награду! Да, небольшую, но влезать в драку с мирным жителем лучше не надо! — Паймон кричала и сдерживала слёзы, пытаясь остановить её.

Девушка лишь ускорено и быстро дышала, сжимая свои зубы до скрипа. Рука болела и кровь потихоньку выступала за пределы ткани.

— Пойдём домой, я налью тебе чаю! Отдохнём и ляжем спать! Давай же, ну… — она кулачками держала область груди, наклоняя голову вниз.

— Да открой же ты глаза! Нас словно в грязь окунули! Его не научили говорить… значит это сделаю я.

Люмин сделала пару шагов, несмотря на Паймон, но маленькие ручки снова схватились за область груди, пытались её остановить. А ведь та прекрасно знала, что этих сил явно недостаточно, чтобы остановить злую девушку.

— Прошу, остановись… Паймон страшно!

И девушка резко встала, широко раскрывая свои веки. Будто прозрела и увидела свои поступки со стороны.

Это немного успокаивало, но недостаточно.

— Ладно, — сухо ответила та.

В душе была ярость, она чувствовала усталость от всего этого, но это был единственный заработок.

Всю оставшуюся дорогу они шли молча, что у одной, что у другой, было не самое лучшее настроение. Да и говорить никто особо не хотел. Люмин была слишком зла, Паймон боялась сказать лишнего.

Замкнутый круг.

Но это не страшно.

— Ах, ладно, ты иди, а я прогуляюсь.

Она хотела побыть одной. Наедине с собой.

— Ты уверена?

— Не волнуйся.

— А ты точно не вернёшься к нему?…

Люмин вздохнула.

— Точно, — она закатила глаза.

— С-смотри мне!

Компаньон всегда желал наилучшего путешественнице, так что согласилась пройти пол дороги одна, по освещённой и безопасной тропинке, окутанной фонарями.

Глядя вслед Паймон, в её глазах пробежала первая печаль за этот день.

Неподалёку она присела за невысокий камень, облокотившись на руки и свисая ногами над бурлящей водой.

Ручеёк плыл по течению, бьющийся о камни, иногда каплями задевая ножки путешественницы.

Она дышала часто, будто бежала от одного конца Ли Юэ в другой.